Я окинул взглядом комнату — всё было готово к приходу гостя. Подушки выстроились на диване, старенький плед прикрыл прорехи в обивке. Стол, освобождённый от грязных чашек и мандариновой кожуры, приободрился. Сонная мишура покачивалась от струйки сквозняка, пробившейся в щель оконной рамы. На кухне засвистел чайник. Осталось только достать свежее печенье: мой визитёр уже немолод, вряд ли он оценит овсяные кирпичи, которые я иногда грызу, если в холодильнике совсем пусто.

Звонок раздался, когда аромат свежезаваренного чая расползся по всей квартире.

— Добрый вечер, дедушка.

— Вот и встретились. Целый год, да? А будто вчера было.

— Располагайтесь, тут удобнее, — засуетился я. — Вот здесь диван не скрипит и вещи разложить можно...

— Да помню. Чаю неси и коробульку свою.

Возраст заставляет быть моего гостя ворчливым, я не в обиде. Но его приказания лучше исполнять как можно скорее.

Я разливаю чай в отмытые до блеска чашки из бабушкиного сервиза. Старик придирчиво вертит в руках очередную вещицу из сундучка, который я принёс ему.

— Научился, значит, не откладывать жизнь на потом? — кивает он на расписанный цветами заварочник.

— Да... Бабушка берегла, а я вот решил в дело пустить. Тем более для гостей.

— А это что?

— Органайзер называется. И в вещах порядок, и вам так удобнее ревизию делать.

— Всё лучше, чем в том году.

Я стыдливо опустил глаза, вспомнив, как подавал гостю свои дела в рваной коробке из-под чипсов.

— Рассказывай, да без утайки. Это кто?

— Это друг мой... Не сказать, что лучший, ну да время покажет. За год сблизились как-то. А это, — я взял со стола маленькое дерево, сплетённое из проволоки и монеток, — коллеги вручили. Они сказали, что это символ удачи. Я и храню, подарок же, приятно.

— Что за барбос? — с очередной фотокарточки во всю свою собачью морду улыбался пёс.

— Во дворе у нас жил, я иногда его колбасой подкармливал. Хороший зверь, добрый, сейчас его семья с третьего этажа приютила.

— Что я скажу... Живи дальше. В этот раз не заберу тебя, но через год встретимся.

Гость одним глотком осушил чашку и, закинув в рот последнее печенье, засобирался.

— Дедушка, косу не забудьте, — мягко напомнил я.

— Не бойся, даже для острастки не оставлю.

Уже на пороге старик обернулся.

— Хорошим ты человеком становишься, Мишка. Горжусь тобой.

И дверь захлопнулась.

Я осел на диван: в голове проносились кадры, вырванные из воспоминаний этого года. Рукопожатия, улыбки, шершавый язык дворняги. Спасибо, дедушка Смерть, за ещё один шанс стать лучше.