Лучшего кота и представить себе нельзя: добрый и ласковый, весёлый и бесстрашный, с проникновенным взглядом и длиннющей шерстью.

И была у него семья — люди симпатичные, но с придурью: в пузо дули, обои драть разрешали, стелили мокрую тряпку перед дверью, мороженкой делились и гладили без конца.

Любили, в общем. Так что ладно, нормальные они.

А, и ещё детей в дом притащили, двух крошечных сестричек, но с этим можно жить.

Котик тоже любил свою семью: ножки им грел, от мух да мотылей спасал; от пауков не спасал — невкусные.

Ждал, сидя на окне, когда люди нагуляются. А как незнакомец в дом придёт — поперёк ног его ложился: мало ли — злодей. Ну и что, что курьер? А если это негодяйский курьер и замыслил недоброе? Супер-кот бы тогда ему подножку — р-раз, и ногтями по горлу — хыч!

Кот любил спать. Много и в фотогеничных позах. Лучше всего спалось на мокрой тряпке и спинке кресла. И ещё на ручках; тут сразу два дела решалось: и поспать, и старшую порадовать, если грустит.

Все вопросы мог решить этот прекрасный кот, всё держал под контролем.

Но тут пришла Беда — выползла из мешка сюрпризов этого года, села посреди большой комнаты и сидит. Не видит её никто, не чувствует, только наш герой. Старшие сквозь неё проходят, сестрички рядом играют.

Странно это и жутко для котика.

Решил он её тоже не замечать, да и выглядела она лёгким облачком, как смутное предчувствие. Может, посидит, посидит да и уйдёт восвояси.

Время шло, и незваная гостья преобразилась — стала больше, темнее, страшнее.

Её по-прежнему никто не замечал. И только кот подолгу сидел в углу — наблюдал, а после прыгал на неё, исполненный яростью, но каждый раз проскакивал насквозь. Прыгал снова и снова, пока были силы.

Наверное, со стороны это выглядело смешно: боевой кот нападает на пустоту посреди комнаты. Старшие смеялись, девочки подражали игре любимца. Но это было вовсе не весело, и злило ещё больше.

С каждым днём очертания незнакомки становились ярче, отчётливей.

Однажды она открыла глаза.

Внимательно посмотрела на перепуганного котика и перевела взгляд на сестричек, затеявших рядом игру.

— Ну, уж нет. Даже не думай на них смотреть! — кот прыгнул к девочкам и разрушил замок из лего. — Правильно надулись, идите лучше на улицу играть!

«И ты, старшая, иди на кухню, рыбку готовь. Не идёшь? Вот те кусь, иди!»

«Не смотри на них, смотри на меня, чудище!»

«Что тебе нужно? Всё тебе отдам, только уйди».

Но она не ушла.

Назавтра был чудесный день. Семья не заходила в большую комнату, потому что в розовой спальне внезапно обнаружился лес. Старшие соорудили палатку, разбросали подушки и принесли вкусненького. Сестрички создавали атмосферу: они орали и бегали, искали грибы, назначили котика диким львом и принялись бояться, а после приручать.

Все пели песни, а старший делал вид, что играет на гитаре. Котик пригрелся в его ногах и уснул. Ему было радостно и спокойно, как раньше. Казалось, что Беда ушла, сгинула, решила, что здесь ей делать нечего.

Но утром её фигура сформировалась до конца. Она сидела всё там же, куталась в чёрный плащ, прикрывая капюшоном сизые волосы. Смотрела на обитателей дома с интересом, как будто выбирала.

Никак от неё не избавиться, никак не победить.

И котик опустил лапки.

Он плакал, он два дня пролежал в ванной и ни разу не притронулся к еде. Такой слабый, такой беспомощный.

Или нет?

Сегодня он обошёл каждый уголок любимого дома, и полежал в самых уютных местах. Он погрел больную поясницу старшему, помурчал в объятьях его жены, шершавым язычком лизнул сестрёнок: одну в палец, другую в ухо.

Он долго смотрел, как семья обедает.

А после пошёл в большую комнату и сел перед неизбежностью.

— Сегодня ты уйдёшь, — храбро сказал котик.

— Я не могу уйти одна.

— Я знаю.

И она нежно взяла его протянутую лапку.