Колёса старенькой «буханки» бессильно провернулись, и машина окончательно заглохла. Водитель выругался и со злостью хлопнул ладонью по рулю. «Буханка» скандально заверещала клаксоном.

— Застряли, дядь Вась? — уныло спросила Наташа, старательно дыша на замёрзшие ладони.

— Угу, — буркнул водитель. — Выползайте, госпожа инспектор, дальше своим пешком.

Наташа бросила испуганный взгляд на улицу. Снег валил без остановки уже третий день подряд. Сугробы росли, как опара у батареи. Снегоуборочные машины вереницами ползли по тротуарам, но всё равно не справлялись.

— Пешком? — переспросила Наташа. Пальцы в тонких, подбитых жидким мехом ботинках скрючило от предвкушения знакомства с сугробами.

Водитель демонстративно разблокировал дверь. Чёрный гвоздик с щелчком выпрыгнул из паза, и Наташа поняла — помилования не будет. Родной отдел контроля за магическими воздействиями требует от своей работницы любой ценой разобраться, почему в малоснежном городке за первые зимние дни выпала целая прорва осадков.

Наташа тяжело вздохнула, открыла дверь и спрыгнула на землю.

Крупные снежинки плясали в фонарном свете. Ветер ворошил сугробы и бросал в лица припозднившихся прохожих колкую снежную крошку.

Ботинки мгновенно промёрзли. Наташа поджала одну ногу и, покачиваясь, принялась тыкать озябшими пальцами по экрану телефона. Установленный в него магический радар был слабеньким. Он ловил отголоски магии лишь на расстоянии десятка метров от источника, поэтому приходилось обходить дома подъезд за подъездом в надежде застать злодея на месте преступления.

Радар тихо пиликнул. Чья-то шаловливая рука в качестве звукового сигнала установила песню про маленькую ёлочку, которой холодно зимой. Телефон проиграл первые ноты и замолк. Наташа поводила мобильным из стороны в сторону, пытаясь нащупать направление, но тот снова ушёл в глухую несознанку. Поймав сочувствующий взгляд водителя, Наташа поползла вперёд, с трудом продираясь через рыхлые, расползающиеся под ногами сугробы.

* * *

Тоня тосковала. Из-за переезда, вечных родительских отлучек и прилипучей болезни, заточившей её в квартире на бесконечно долгую неделю.

Комната насквозь пропиталась запахами мёда, куриного бульона и бесконечных порошков от простуды.

— Бросай хандрить, — Илюха дёрнул девочку за рукав, привлекая внимание.

Тоня вздохнула.

Илюха — сосед по лестничной площадке — стал её первым другом в этом чужом и неуютном городе, но сейчас Тоня мечтала увидеть на его месте кого-нибудь из вечно занятых на работе родителей.

— Я не могу привыкнуть, — тихо сказала девочка, поднимая на Илюху полный тоски взгляд. — У нас снег выпадает уже в середине осени. В декабре на площадях строят огромные снежные горки. Мы всегда катались на них после школы. А тут?

— А тут? — приподнял бровь Илюха.

— Тоска, — выдохнула Тоня. — Грустно и серо. Даже смотреть на улицу не хочется.

— Ты поэтому шторы задёрнула? — поинтересовался мальчик, глядя на занавешенное окно.

Тоня угукнула и снова тяжело вздохнула.

— Пошли, — Илюха ухватил девочку под локоть и потащил за собой, Тоня слабо упиралась.

Девочка шмыгнула забитым носом и непонимающе уставилась на задёрнутые шторы:

— И зачем ты меня сюда притащил?

Илюха молча раздвинул шторы и подтолкнул Тоню в спину.

Девочка бросила непонимающий взгляд в окно и обомлела.

Землю устилал пушистый снежный ковёр. Солнце плясало на острых гранях снежинок. Сугробы переливались, словно усыпанные стразами.

— Но мама сказала, здесь почти не бывает снега, — выдохнула Тоня. Она открыла створку окна, скатала снежный шар и запустила в не ожидавшего такой «подлости» мальчика.

— За что? — возмутился Илюха. — Я, значит, спасаю тебя от тоски, а ты меня за это снежками закидываешь?

Он оттеснил девочку от подоконника и зачерпнул снега. Тоня с хохотом бросилась наутёк.

Пахнущий морозом ветер ворвался в комнату, унося из неё запах болезни.

* * *

Входная дверь Тониной квартиры захлопнулась. Щёлкнули замки.

Вечерело. Лампа на этаже слабо мигала. Илюха замер. На лестнице слышались тяжёлые шоркающие шаги.

Илюха сунул ладонь в карман и тихо чертыхнулся. Ключ снова пропал. В прошлый раз мама грозилась повесить его Илюхе на шею, словно маленькому. Похоже, скоро она исполнит свою угрозу.

Бредущий по лестнице человек остановился. В подъездной тишине зазвенела бодрая мелодия песни про мёрзнущую зимой ёлочку. Илюха поёжился.

Шаги ускорились. Мальчик вжался спиной в собственную дверь и напружинился, готовый дать дёру.

Она появилась на лестничной площадке раскрасневшаяся, взмокшая, злая, как целая прорва чертей. В протянутой руке надрывался антимагический радар.

— Что это значит? — прорычала Наташа, прожигая мальчика тяжёлым взглядом. — Разве мы не договаривались?

— Ма, я больше не буду, — жалобно протянул Илюха. — Тоня так скучала по снегу...

— А ты по матери не скучаешь? — проворчала Наташа, успокаиваясь. — Третий день бегаю как дурочка по городу, отвлекаю внимание от собственной квартиры. Дожила!

— Я больше не буду, — пробормотал Илюха и быстро, пока мать не опомнилась, добавил: — Если ты не будешь ругаться, что я опять потерял ключи.