Юность поспешнее мая. Лезет в окно веткой черёмухи и манит за собою, несётся белым пышным пятном. Завлечёт и оставит. В толпе жалоб, соплей и заплаканных глаз ты тоже чувствуешь её сладость. Ту самую, что прячется в банке с засахарившимся мёдом дома в шкафу. Помнишь?

В последнее время ты не сидишь на месте, тянешь меня за порог, прочь от душного коридора, однообразных дверей и резкости энергосберегающих лампочек. Говоришь: «Пошли, бросай телефон, я кое-что покажу». По привычке хочется отказать, но я соглашаюсь.

Мы идём в лесопарк. Мимо мчатся велосипедисты на скрипучих велосипедах, люди жалуются на совсем обнаглевших комаров, хохочут и причитают; кто-то шустрый и громкий проносится прямо у моих ног, фотографирует проклюнувшиеся цветы, а кто-то сидит на щербатых ступеньках местных развалин, подслеповато щурится сквозь линзы очков и тихонько улыбается дню.

Ты ведёшь меня в тёмно-зелёное душистое море и исчезаешь в конце тропинки. Волны цветов колышутся на ветру. Робкие бутоны ветрениц подобны белоснежным жемчужинам. Ты обещаешь мне свет, последние лучи заходящего солнца и звенящий воздух. И я снова иду за тобой. Так банально и просто, но хватает лишь птичьего пения, прорывающего всеобъемлющую тишину, чтобы ниточка губ дрогнула. Я вдыхаю хрупкость и задыхаюсь от нахлынувшей нежности.

Желание вобрать в себя красоту вокруг разрывает на кусочки. Распирающая невероятность. Вдохнуть и никогда не выдыхать, вдохнуть как можно больше, а чувствовать дольше. Собрать по крупицам и выложить мозаикой, чтобы в мыслях каждый раз возвращаться в эту весну. И неважно, что мозаика моя — не витраж в стрельчатых окнах соборов, а пара постов в телеграме, которые никто никогда не увидит.

Пока пробираемся через длинные тени деревьев, я пытаюсь понять, кто же ты на самом деле. Бледность фарфора, мерцающая под весенним теплом? Узор на расписанной чашке, лёгкой, на просвет почти прозрачной? Старинный сервиз, подаренный бабушке с дедушкой на свадьбу. Ты — чистая уязвимость: так легко разбить, всех осколков и вовек не собрать.

И ты опять ускользаешь. Маячишь где-то рядом, мелькаешь в неосторожных фразах, прячешься в едкой ухмылке, остаёшься размытым пятном на промокших листах. Мне за тобой никак не угнаться.

Спотыкаясь о бугристые корни, я теряю тебя из виду, натыкаюсь на десятки преград — и больше не вывожу эту реальность. Ты исчезаешь, сливаясь с шершавой корой. Как всегда, в самый неподходящий момент. Мир утопает в солнечной крови, а я всё ищу, ищу и ищу тебя.

Ты знаешь ответы на все вопросы: кто я и куда мне идти? зачем просыпаться по утрам и тратить своё время? почему стоит постоянно пробовать и не молчать? Мне кажется, если бы не ты, я бы и не замечала, как шёпот свежей листвы напоминает море, как звенит в напряжении на закате воздух, как упоительно сладко бывает весенней ночью. Это ведь ты видишь красоту герани в окнах и грязных кирпичных арок в многоэтажках. Или не ты?

Пробираясь сквозь колючие лапы и вечернюю стылость, я выхожу к воде. Сероватая гладь лижет мыски ботинок, стальные блики слепят глаза. Приятная тяжесть разливается в груди с каждым вдохом. Мысли обволакивает тишина.

В постоянных поисках я забываю, что в заляпанном зубной пастой зеркале я вижу тебя. Кажется, ещё чуть-чуть, ещё капельку усилий, и я наконец в это поверю.

Закрываю глаза и пробую тишину на вкус. Мы с тобой так привыкли быть с нею на равных. Молчать, чтобы запомнить. Проглатывать слово, чтобы ещё немного пожить. Может, пора с этим закончить?

На выдохе распахиваю глаза. И ору во всё горло, передразнивая чаек.