— Так... кондиционер работает, сказка будет играть ещё двадцать минут. Посиди послушай, а я туда и обратно, ты и заметить не успеешь, — я оборачиваюсь и смотрю на свою дочь, сидящую в автокресле.

— А они не залетят? — спрашивает Варя голосом, который вот-вот сорвётся на плач. Она с ужасом смотрит на слепней и оводов, летающих вокруг нагретого солнцем автомобиля.

— А я так быстро выскочу, они и заметить не успеют, смотри!

Я выпрыгиваю из машины и резко захлопываю водительскую дверь. Варя взвизгивает, но успокаивается, убедившись, что ни одна крылатая тварь не проскользнула внутрь.

— Я быстренько! — кричу я и бегу вниз по прогону к калитке. Забор покосился, несколько досок валяются рядом. Зелёная краска царапается и опадает хлопьями, пока я снимаю ржавый обод, закрывавший калитку.

— Травищи-то... — ворчу я себе под нос, как будто Дом должен был подготовиться к моему визиту и постелить ковровую дорожку.

«Проходи, гостья дорогая, вот только где тебя носило столько лет? Вспомнила про меня только когда понадобились бабкины документы...»

Проржавевший навесной замок на входной двери не поддаётся. Как раз когда я уже начинаю тихонько материться, ключ поворачивается и дужка мягко скользит вверх.

В сенях прохладно. Пахнет деревом, сеном, сырой землёй и ещё почему-то хозяйственным мылом. Взбегаю по крутым ступенькам в летнюю кухню и влетаю лицом в паутину. Чертыхаюсь, отплёвываюсь. Отпираю ещё один замок.

— Ну здравствуй, Дом.

Тут и там по углам мышиный помёт. Зеркало в коридоре всё ещё завешено. В рукомойнике, естественно, нет воды, но я отчётливо слышу, как она гремит по металлической раковине. Вот сейчас бабушка закричит с кухни: «Ну-ка хватит воду лить!» И я наберу полные ладони, чтобы прополоскать рот, а потом этой же водой смою с зубной щётки пасту. Тратить чистую воду на щётку — непозволительная роскошь, когда ближайший колодец на другом конце деревни.

Прохожу в комнату. Глажу рукой холодный шершавый печкин бок. У окна стол с клеёнчатой скатертью в клетку. На нём лампа с зелёным абажуром. За столом бабушка в цветастом халате и очках разгадывает кроссворд. Тёплый свет лампы подчёркивает её мягкие черты. Округлые плечи, седые завитки волос, щёки в веснушках и пятнышках. Бабушка поднимает на меня взгляд из-под уставших век:

— Маленькая, ты чего не спишь? Проголодалась?

— Нет времени, Варя ждёт в машине, — напоминаю я себе и подхожу к серванту.

Не могу удержаться, открываю створки по одной, втягиваю носом воздух. Здесь в каждом отделении свой запах. Вот тут до сих пор пахнет хлебом и овсяным печеньем, а здесь лежала аптечка, я чувствую запах бинтов и йода. Открываю боковую створку, где всегда хранились книги, тетради и бумаги. Внизу под стопкой слежавшихся кроссвордов нахожу красную папку, перевязанную тесёмкой. Внутри документы на Дом.

Возвращаюсь к машине. Оводы облепили её и роятся вокруг.

— Крепись, Варюха! В следующий раз мы будем здесь ночевать, — говорю я, открывая дверь.