— Как твои дела, бабушка? — протянул тоненьким голоском Васька, опустив свою ладонь на её руку. — Хорошо?

Марфа Ильинична молчала, разглядывая внука.

— А мама с папой встретили? А дедушка? — продолжил Васька, нервно покусывая губу.

Бабушка улыбнулась в знак согласия.

— Вот и у меня всё хорошо. Привыкаю! Ребята здесь добрые, понимающие. — Васька ненадолго замолк, не зная, что ещё рассказать.

За окном холодный осенний ветер разносил листву по округе, бесцеремонно проникая в щели оконных рам. Лил дождь, и брызги звонко разбивались о стёкла. Тусклый жёлтый свет наполнял комнату, освещая бледные стены. За дверями стоял тихий гул, доносившийся откуда-то из коридора — мешал сосредоточиться. А ведь разговор важный! Первый за долгое время!

— Чего говоришь, бабуль? Кушаю? Конечно, ещё как! Тут и кормят, вроде, хорошо. Мне нравится! Всё, как ты любишь: завтрак, обед, полдник и ужин. Как это называется… правильный рацион, во!

Морщинки легли на бледное лицо Марфы Ильиничны — радовалась.

— Холодно только по ночам… Летом вот ещё ничего было, а сейчас… Эх… бабуль, вот бы почитать нам сказку как раньше, вечером в деревне, а? У печки. Помнишь, как мы на огонь глядели да картошку пекли? Истории тогда такими волшебными были! Что скажешь? — Васька поднял взгляд, останавливаясь на глазах Марфы Ильиничны. — Ты не грусти, бабулечка, не грусти! Лучше расскажи: а вы? Вы там как? Ты мне всё в подробностях!

Наступившую тишину прервал строгий голос воспитателя:

— Отбой! Всем спать!

Васька засуетился, нырнул под одеяло, укутывая ледяные ступни.

— Не переживай, бабулечка, не пропаду, а будет время — увидимся. Ты меня не забывай только! И маме с папой напоминай! А то они уж давно там, поди, и не думают обо мне…

Васька поцеловал пожелтевшую от времени чёрно-белую фотографию, сунул её под подушку и потушил свет.

Детский дом погружался в сон.