Земля совсем сухая — больше пыль, чем земля. Солнце жарит нещадно, пот льётся ручьём. Как здесь вообще что-то может прижиться? Но ведь приживается, целая аллея уже. Это ещё повезло, что летом пуск. Зимой замучилась бы промёрзшую землю ковырять.

Шепчет:

— Выйду я, раба Божия Алёнушка, в чисту степь, остановлюсь, Богородице Пресвятой помолюсь. На все четыре стороны поклонюсь, а на восточную сторону ниже всех, да саженец там посажу. Пусть как росток тот из земли проклёвывается и к солнцу ввысь тянется, как крепнет росток и семена пускает по ветру, и как возвращаются семена его назад в землю плодородную, чтоб вновь прорасти, так и я, раба Божия Алёнушка, поднимусь над Землёй-матушкой нашей и устремлюсь к Солнцу праведному, и вернусь назад благополучно. О Богоматерь, да сохранишь меня и защитишь во весь полёт. Аминь.

Алёна встаёт, утирает пот со лба, крестится. Космонавты суеверный народ, но ничего парадоксального в этом Алёна не видит. Да, она рациональна и всегда сохраняет твёрдый рассудок, поэтому она и здесь. Только вот ею сейчас выстрелят в открытый космос. Как тут не помолиться?

Старт с Байконура проходит успешно.

В ЦУПе рукоплещут. Связь стабильна, траектория не нарушена, полёт идёт отлично, океан Энцелада ждёт человека. Ждать осталось тридцать тысяч часов.

Тридцать тысяч часов Алёна летит в компании мужчин, профессионалов своего дела. И это то ещё испытание. Господи, люди уже триста лет летают в космос, а шутки про «женщину на борту — к беде» всё ещё живы!

— Братец Иванушка, включи сказочный плейлист, — обращается Алёна к цифровому ассистенту и улыбается. ИИ — Интеллектуальный Иванушка. Алёну забавляет, какое имя она ему присвоила. В ушах Алёны переливаются арфы и журчат флейты. «Это всё сказка, волшебная сказка, — успокаивает себя Алёна. — Я пройду все испытания и вернусь домой».

Иванушка не только музыку ставит в уши и дополняет реальность на сетчатку. Он хороший психолог, чуткий, эмпатичный. Через пятнадцать тысяч часов он правда как родной. Без него не вывезти. Иванушка успокаивает, терпеливо отвечая на все вопросы Алёнушки. Это всё нервы, замкнутость, напряжённое ожидание. Непроизвольно постоянно спрашиваешь — зачем всё это нужно?

«Во-первых, потому что можем. Так вся космонавтика развивалась, забыла? Просто потому что мы можем. — Иванушка терпеливо подбирает правильные ответы, чтобы Алёна не сошла с ума в пути. Иногда рациональные, иногда чисто эмоциональные. — Во-вторых, все зонды и планетоходы стали передавать противоречивые данные. Конечно, послать людей — это последний вариант. Но все другие варианты проблему не решили, ты же это понимаешь. В-третьих, а что если там подо льдом и правда есть жизнь? Ты будешь первой, кто это подтвердит, только представь. Не первая женщина в космосе, но первая на Энцеладе. Женщина, открывшая новую жизнь, только представь!»

Долго ли, коротко ли достигли Энцелада. Всё спокойно, всё по плану. Все заняты делом, все на кураже. Скоро посадка.

Алёна щурится, хоть стекло скафандра и обладает затемняющим эффектом. У Энцелада высоченный альбедо, примерно восемьдесят процентов солнечного света отражается от поверхности.

— Ну что, братец Иванушка, пойдём со мной на работу.

— Включаю рабочий режим, — отчитывается ИИ.

В метре от Алёны материализуется братец Иванушка, прям как из детской книжки. Она улыбается и кивает ему, мол, веди. От места посадки нужно подобраться как можно ближе к одному из разломов, где перестали отвечать все планетоходы.

Разлом колоссален даже с такого расстояния. Его не охватить взглядом, и краёв его не видно. ИИ подсказывает, что длина разлома не меньше ста сорока семи километров, ширина — почти два. Алёна застывает, не смея дышать. Чувствует, как сердце судорожно колотится. Из мёрзлой бездны гейзером бьёт жидкий лёд. Поток поднимается вверх стремительно, закрывая солнце, отбрасывая исполинскую тень.

Наконец выброс заканчивается, всё снова заливает белым светом. Алёна часто моргает, а когда зрение восстанавливается, замечает рядом с собой следы. Животные следы, заполненные жидким льдом.

— Сестрица Алёнушка, мочи нет, напьюсь я из копытца!

Что за хрень?! Алёна инстинктивно мотает головой.

— Выруби визуализацию, — командует Алёна ИИ.

Жаль в скафандре не протрёшь глаза руками, а очень хочется. Иванушка исчез. Алёна пытается выровнять дыхание. Без паники! Замечает какое-то движение на периферии. Оборачивается. Белый козлёночек на тонких ножках неуверенной поступью направляется к разлому. Блеет. Зовёт за собой.

Всё как в сказке. В ушах Алёнушки переливаются арфы и журчат флейты. «Это всё сказка, волшебная сказка», — успокаивает она себя. Алёнушка стоит на берегу, стопы погружены в мокрый песок. Прохладная вода подступает до щиколоток и отступает, утягивая песок из-под ног. Щекотно. Алёнушка глубоко дышит, кристальный воздух переполняет её. Пахнет снегом.

Что-то утягивает Алёнушку вглубь, будто камень на шею накинуло. Ноги опутали шёлковые травы. Желты пески на груди легли. Что-то выбирается из ледяного разлома. Что-то выглядит точь-в-точь как Алёнушка.

Энцелад позади, связь стабильна, траектория не нарушена, полёт идёт отлично, океан Земли ждёт что-то. Ждать осталось тридцать тысяч часов.