Неповоротливые важные лимузины тянулись к величественному белому зданию театра «Долби», как ненасытные насекомые — к лакомому кусочку сахара. Совсем скоро здесь должна была начаться очередная церемония вручения наград Американской академии кинематографических искусств и наук, попросту говоря — вручение «Оскара».

Актриса Дайана Уотсон прибыла одной из последних. На этот раз под сводами ослепительного зала впервые должно было прозвучать и её имя: она номинировалась на лучшую роль второго плана.

Накануне вечером друг за другом приезжали команды стилистов, визажистов, дизайнеров причёсок, одежды и украшений... Подготовка к грандиозному мероприятию затянулась до глубокой ночи, но Дайана так разволновалась, что долго не могла уснуть. Неудивительно, что утром она устроила разнос прислуге.

— Флоринда, зачем ты трогала мою косметику? — накричала она на горничную. — Теперь я не могу найти тушь. И пудра куда-то подевалась!

С утра не выспавшейся Дайане показалось, что наложенный накануне сценический макияж «поплыл», и она хотела его слегка подправить.

Темнокожая молоденькая служанка чуть не плакала.

— Я ничего не трогала! Зачем мне? Я вообще не крашусь. Вы сами куда-то всё положили... С вами всегда так бывает!

— Господи, ты всё испортила. Я никуда не пойду. Уйди с глаз моих!

Флоринда в слезах выбежала из комнаты.

Но не ей одной досталось в это утро. Кухарку Исидору обругали за пережаренные тосты, водителя — за запах бензина в салоне... Дайана в буквальном смысле находилась под высоким напряжением: на каждого, кого угораздило оказаться рядом, обрушивался высоковольтный разряд. И по мере приближения к театру «Долби» напряжение нарастало.

Как назло, актриса прибыла одновременно с одной из своих соперниц: дебютантка Доротея Штайн, сверкая улыбкой и мило шепелявя, отвечала на вопросы журналистов. Надо же! Эта наглая выскочка «перетянула на себя» внимание прессы! Теперь приезд Дайаны не соберёт и половину того внимания, на которое она рассчитывала.

Однако по оживлённому лицу актрисы никто не догадался бы о терзающих её чувствах. Дайана грациозно выскользнула из лимузина и двинулась к лестнице.

— О да! Это великий день! Ну, конечно, я надеюсь! — защебетала она в окружившие её микрофоны.

— Дайана! Я ваш самый преданный поклонник! — шепелявя, произнёс кто-то у неё над самым ухом. — «Оскар» будет ваш, непременно! Никто не сравнится с вами! Всего один снимок, пожалуйста!

Дайана благосклонно посмотрела в сторону говорившего. В глазах журналиста светилось такое восхищение, что она оттаяла. Что поделать, если её так любят! Улыбка, подаренная журналисту, была такой обворожительной, что должна была непременно попасть на первые полосы.

В дамскую комнату, как всегда, выстроилась длинная очередь. Бросив завистливый взгляд на симметричную дверь справа от входа, Дайана свернула налево. Отвечая на приветствия и не снимая с лица улыбки, она протиснулась к зеркалу. Ну вот! Так и знала! Дома из-за суеты и беготни пришлось «подправлять лицо» в такой спешке, что теперь она выглядела ужасно.

А всё из-за Флоринды! Своевольная девчонка откликнулась на призывы буквально за пятнадцать минут до выезда. Когда она принесла-таки тушь, на часах было ровно пять двадцать!

Но самое интересное, что теперь Дайана не могла найти эту самую тушь у себя в сумочке. Катастрофа! Церемония начнётся через пять минут!

Рядом у зеркала пристроилась ещё одна номинантка, Лав Кинсли. И Дайана увидела в её глазах нескрываемое злорадство. Ещё бы! Соперница с потёкшей тушью — чего же ещё желать!

Однако в голосе обратившейся к ней Лав звучало искреннее сочувствие.

— Какие-то проблемы? Я могу помочь?

— Тушь, я потеряла её!

Лав протянула тёмную трубочку.

— У тебя какая? — чуть не плача, спросила Дайана. — Извини, что спрашиваю, я такой аллергик! У меня нет аллергии только на мой бренд. А от остальных ровно через сорок минут глаза начинают чесаться, а через час они полностью заплывают. Слёзы льют ручьём, и я становлюсь совершенно слепой...

— Какой кошмар... Не волнуйся. Это именно то, что тебе нужно! — заверила Лав.

Дайана с подозрением осмотрела трубочку. Золочёная надпись стёрлась, понять, что за тушь, было невозможно. Но делать нечего. Оставалось только довериться Лав.

Дайана подкрасила ресницы и критически осмотрела себя в зеркале. Вроде ничего! Отдав тушь, она вышла из туалета и повернула налево в зал.

Актриса заняла своё место за одну минуту до начала церемонии.

Ровно в шесть прозвучали фанфары, и торжество началось.

Под бурные аплодисменты комик Тори Маккормик вышел на сцену, а Дайана вдруг почувствовала, что с глазами что-то неладно. Ведущий начал называть имена актрис, номинированных на награду. Ликующим тоном он выкрикивал имя, на экране шли кадры из фильма, публика в восторге аплодировала, а Дайана с ужасом ощущала, как глаза начинают чесаться и заплывать.

Когда ровно в шесть двадцать ведущая, известная певица Мила Пристли, вскрыла конверт и назвала имя Дайаны, у несчастной актрисы закончились салфетки, которыми она вытирала потоки слёз. Её имя прозвучало на весь мир как раз в тот момент, когда она почти ослепла!

Ситуация была абсурдной — теперь Дайана была бы рада, если бы приз достался кому-нибудь другому. Она просто не могла выйти сейчас на сцену! Не могла предстать перед этим залом, да что там — перед всем миром! — в таком виде.

— Что с тобой? — прошептал кто-то сбоку, оттуда, где сидела одна из проигравших номинанток — темнокожая слепая актриса Франческа Томмази. — Что случилось?

— Глаза, — сдавленным шёпотом ответила Дайана. — Это аллергия. И отёки... Я ничего не вижу. Я не выйду на сцену!

— Не говори глупостей! Это твой звёздный час. На, возьми. Я всегда ношу с собой запасную пару, — Франческа нащупала руку Дайаны и вложила в неё тёмные очки. — От нашего ряда до лестницы двадцать три шага.

Дайана в порыве благодарности сжала руку Франчески и надела очки. Теперь она совсем ничего не видела. Только яркий свет от сцены маячил где-то впереди... Считая шаги, она двинулась на него, как на маяк.

Дайана Уотсон была прекрасной актрисой. Она выглядела потрясённой до слёз, так что покрасневший носик и скрывающие глаза очки вызвали лишь сочувствие и умиление. «Молодая актриса не смогла сдержать невольных слёз радости», — напишет пресса на следующий день.

Золотая статуэтка оказалась довольно тяжёлой. Взволнованная Дайана сказала свою речь с таким подъёмом, что аплодисменты долго не стихали.

Но вот наконец самые счастливые и самые тягостные минуты остались позади. Актриса сошла со сцены и, прижимая статуэтку к груди, почти наощупь направилась к выходу из зала. Нужно было срочно зайти в дамскую комнату и привести себя в порядок.

Шоу продолжалось, внимание публики переключилось на новых героев, на Дайану никто не обращал внимания.

Она брела по проходу и слышала за собой чьи-то торопливые шаги. Тот, кто спешил следом, шепелявил, приговаривая вполголоса: «О нет, это невозможно! О Боже, скорее, скорее!»

Выйдя из зала, Дайана повернула налево. Наощупь открыв дверь, она вошла в туалет. Человек ворвался следом. Актриса поставила статуэтку рядом с раковиной, сняла очки и начала промывать глаза холодной водой. Ей сразу стало легче. Она нащупала сумочку, вытащила таблетки от аллергии и приняла пару, запив водой из-под крана. Но прошло ещё несколько минут, прежде чем она снова начала видеть.

Теперь Дайана могла наконец перевести дух и полюбоваться сокровищем, которое уже держала в руках, но пока ещё не разглядела. Она перевела взгляд на то место, куда поставила «Оскара», и с ужасом обнаружила, что статуэтки там нет.

Украли? Её «Оскара» украли??? Не может быть! Но факт оставался фактом — статуэтка исчезла. Без сомнения, это было делом рук того, кто вошёл в туалет вслед за ней!

Но кто же это мог быть?

Дайана выбежала в холл и огляделась. Взгляд её упал на дверь комнаты, откуда она только что вышла...

Всё сразу же стало ясно. Актриса нашла охранника, рассказала обо всём и объяснила, кого нужно задержать.

«Оскар» вернулся к ней через несколько минут.

Счастливая Дайана не стала поднимать скандал. Она умела быть великодушной.

Лишь только двое узнали об истории с «Оскаром»: актрисы Лав Кинсли и Франческа Томмази, которых Дайана пригласила в ресторан отпраздновать награждение. Именно им, своим новым подругам, она и рассказала о том, как разоблачила воришку:

— Всё дело в дефекте речи и в моей аллергии, — объяснила она. — Преступника я не видела, но слышала — он шепелявил. А шепелявящих было двое: актриса Доротея Штайн и журналист, тот, который перед церемонией признался, что является моим страстным поклонником, а на деле оказался давним клептоманом. Статуэтку «Оскара» украл именно он, так как я, выйдя из зала, сослепу ошиблась и повернула налево, к мужскому туалету, куда и вошёл следом за мной журналист. И да, не беспокойся, — обратилась Дайана к Лав, — в моей аллергии ты совершенно невиновата. Это всё служанка, Флоринда. Ведь аллергия разыгралась ровно через час после того, как она принесла «неправильную» тушь. А твоей я воспользовалась всего за двадцать пять минут до награждения!