Профессор Азатотов скучающе глянул в окно. Вечерело. Неделю назад в это время на улице было уже темно, как в танке, но вчера выпал снег, и теперь отсвет неприятно-жёлтого фонарного света плутал по мёртвому саду. «Прекрасно, прекрасно, — сердито подумал Азатотов, — опять придётся вызывать такси». И он представил, как девушка-диспетчер тупо переспрашивает: «Желтопресненская, один? Клиника а-а.... э-э-э... А, сумасшедший дом? Молодой человек, вы позвонили на горячую линию! За шутки будет начислен штраф!»

— Ну что там этот... король Артур из шестнадцатой палаты? — угрюмо спросил профессор, отгоняя досадное видение. — Пришёл в себя? Успокоился?

Старшая сестра чопорно поджала губы.

— Час назад очнулся после успокоительного. Но всё ещё уверяет, что он рыцарь... э-э... галактических глубин, кажется. Умоляет его выпустить, уверяет, что великая миссия, борьба с демонами... э-э-э...

— Успокоительные после ночного происшествия или было что-то ещё?

— После ночного.

— Ясно. Окно заделали?

Сестра многозначительно подняла бровь.

— Ну хоть подушкой заткнули? — Профессор вздохнул. — Ладно, зовите этого вашего... рыцаря.

Снежинки вновь начали падать за окном, и Азатотов стал смотреть на их бесконечный вальс. Он устал от однообразной работы, от обшарпанных стен, от вечно «здоровых» больных. Ему хотелось высшего смысла, какого-то подвига, что ли... Чего-то высокого, сверкающего, великого... Возможно, коньяка.

В кабинет ввели невысокого человека, закутанного в смирительную рубашку. Светло-русые жидкие волосёнки, залысины, хотя юноше вряд ли исполнилось хотя бы тридцать, нос уточкой. М-да. Рыцарь. Пожалуй, только глаза — тёмно-серые, сверкающие — могли бы вдохновить художника взять его натурой для эпического полотна. Но, конечно, не на роль короля или Ланселота, а так... Пятый рыцарь во втором ряду слева, пожалуй.

— Профессор, — радостно воскликнул «король Артур» и дёрнулся, чтобы протянуть руку, забыв о смирительной рубашке. Вспомнил. Насупил короткие бровки. — Пустите меня! Профессор, прикажите своим сатрапам меня развязать!

«Историк, что ли?» — подумал Азатотов. Среди историков сумасшедшие не редкость. Мало кто из людей способен выдержать стремительные перескоки из мрачного Средневековья в светлую реальность нашего времени по пять раз на дню.

— А вы, голубчик, не будете буянить? — спросил ласково.

Юноша болезненно сморщился.

— Сэр, — поправил, потупясь. — К рыцарям обращаются «сэр».

— Хорошо-хорошо. Сэр так сэр. — «Главное, что не сыр. С сэрами какая-то надежда всё же есть», — хихикнул про себя профессор. — Сэр, вы же не станете больше буянить? А то стёкла вставлять в окна нашего замка слишком дорого.

«Рыцарь» покраснел.

— Вы тоже считаете меня сумасшедшим? — с болью в голосе спросил он. — Поверьте, я в состоянии отличить дурдом от замка. Я же говорю, — мучительно скривился, — я не сумасшедший! Я действительно — рыцарь танкрических глубин. Пожалуйста, поверьте мне! Если вы меня не выпустите отсюда, то мир погибнет! Осталось всего десять дней. Понимаете? Я должен успеть!

Азатотов вздохнул, кивнул санитарам и те сняли с больного смирительную рубашку.

— Присаживайтесь, голубчик. — Профессор кивнул и сел за рабочий стол. — Расскажите мне всё подробно.

— Пусть они сначала уйдут, — неприязненно буркнул пациент.

Профессор снова кивнул, санитары вышли, помедлив у дверей.

— Понимаете, — лихорадочно сверкая глазами, начал больной, — я и сам не знал долгое время, что рыцарь. Я понимаю, что мне не верят, я и сам долго не мог поверить, но он сказал...

— Кто это — он? — уточнил профессор, чиркая гелиевой ручкой по бумаге. Он не любил печатать на компьютере, предпочитал по старинке.

— Ну — он... транзактор реальности. Мне его дали в подарок, когда я купил рубашку и джинсы в «Подисе».

— Гм-гм, интересно. А как же он выглядит внешне?

Больной пожал плечами.

— Да нормально выглядит, — фыркнул раздражённо, — носок себе и носок. Я сразу и не понял, что с ним что-то не то. Ну, конечно, пока он не начал говорить.

— Хм-хм, а он начал говорить? Как любопытно. И что же вам сказал этот... хм... транзактор реальности?

— Ну как, — растерялся «рыцарь», — вот это всё и сказал. Что я рыцарь. Просто перевоплощение прошло неудачно. При танкрической смене реальностей произошла осечка, и я потерял память. Ужасно, понимаете? Мне отводили двадцать шесть лет на поиск зла и устранение угрозы апокалипсиса, а я двадцать шесть лет понятия не имел, что я не Ваня Долгопяткин, студент-физик и бариста «КофеКот» по совместительству, а — рыцарь Бринвальд Чернокудрый, Громорождённый из Татлостана. Понимаете? А теперь остаётся всего десять дней! А меня тут держат, как будто у меня кукушка съехала! О, боже мой!

Пациент вскочил, стиснул руки, ломая себе пальцы.

— Это ужасно! Просто ужасно! Вы должны меня понять!

— Да-да, конечно, — вздохнул профессор. — Вот что, Ваня... гм... сэр Бринвальд. Мы вот что с вами сделаем. Я пока свяжусь с танкрическими глубинами, узнаю, что там да как, попрошу подмоги, а вы поживёте здесь, попьёте силозаряжающих витаминов. Только тс-с, пока никому не рассказывайте о своей тайной миссии. Кстати, а в чём она заключается?

— Я должен убить демона-губителя, конечно, — равнодушно отозвался рыцарь, пожимая плечами. — Спасибо, профессор! Спасибо, что поверили в меня!

— Ну вот и хорошо, вот и договорились.

Профессор нажал на кнопку.

— Отведите сэра рыцаря в его комнату. Рубашку надевать не надо: он будет себя хорошо вести. Мы договорились.

— Как скажете, профессор Азатотов, — недовольно вздохнул санитар, тот что стоял слева. Его огненная шевелюра полыхала на фоне серой стены. — Вам такси вызвать?

— Подождите... — Ваня застыл, моргая. — Профессор Аза-зо-тов, — проговорил по слогам. — Азатотов то есть... А-а! — завопил, дико вращая глазами. — Азатот! Демон мрака!

Больной рванул к столу, но санитары были начеку.

— Пустите, пустите меня! — вопил рыцарь. — Вы не понимаете, это — демон! Я должен его убить!

Профессор тяжело вздохнул и печально улыбнулся. Как всегда. Вот только наладишь связь с пациентом, как всё — коту под хвост.

— Вы не понимаете, вы все погибнете! — донёсся последний вопль из коридора.

Профессор надел пальто, обмотал пушистым шарфом шею. Снова глянул в окно. Там за стеклом бесилась настоящая пурга. «А ну это такси, — подумал Азатотов устало, — ещё в аварию влетишь какую-нибудь». Он махнул рукой, открыл огненный портал, и, распуская чёрные, кожистые крылья, шагнул в подпространство.

* * *

— Ну а что я тебе говорил? — первым делом спросил носок, когда они остались в карцере наедине с Бринвальдом Чернокудрым. — Нельзя никому было рассказывать! Ты должен исполнить миссию самостоятельно, понимаешь?