— Ну кто там ещё плещется и баламутит тут всё? Только уборку закончила! — донёсся раздражённый голос из камышей.

— Ой, кто здесь? — Девушка резко обернулась и провалилась по колено в болото. — Блин! Ну ё-маё!

Она попыталась выскочить, но увязла второй ногой, мутная вода с журчанием затекала через голенище сапога.

— Хорош топтаться, затоптала тут всё! Вниз смотри! Да не туда, дура, вниз и вправо, вот я! — на обескураженную девушку смотрела солидных размеров лягушка. Её зелёная кожа, казалось, искрится в закатных лучах каким-то аристократическим блеском. Взгляд у лягушки был вполне осмысленным, несмотря на то что она постоянно отвлекалась, чтобы слопать очередную мошку или комара, поднятых из травы заблудившейся красавицей.

— Ух ты, вот это да! — удивилась девушка. — Ты это... Заколдованная, что ли?

— Сама ты заколдованная! Разве нормальный человек на ночь глядя попрётся на болото? — ответила лягушка, преследуя глазами очередное насекомое.

— Ты это... короче, тут стрелы случайно не видела? — спросила девушка, осторожно выгребая на сушу.

— А вот это что-то новенькое! Принцев всяких навидалась, а вот принцессы меня целовать ещё не приходили! — От неожиданности лягушка забыла про свою добычу и удивлённо уставилась на девушку.

— В смысле? Я не такая! Я вообще раньше боялась всяких там... Да и до сих пор... — Девушка наконец выбралась на илистый берег и теперь искала более-менее сухое место, чтобы присесть.

— Я жду трамвая... Ага, полночный экспресс задерживается! — ехидно съязвила лягушка. — Ладно, куда деваться, увязла — будем целоваться! Которая тут твоя? Когда запускала?

Лягушка лихо подпрыгнула ближе к берегу, вытащила из кустов связку разноцветных стрел и на удивление ловко принялась их перебирать.

— Пока тиндеров не было, только так и знакомились. У меня их тут много всяких: дальнобойные, целевые, карбоновые, алюминиевые, тростниковые, углепластиковые, арбалетные, бамбуковые... Эх, берёзовая... Как вспомню... — Лягушка достала красивую белую стрелу, прижала к брюшку, мечтательно посмотрела на алеющее небо, а затем резко подпрыгнула вверх, чтобы схватить пролетавшего комара. — Ладно, которая тут твоя?

— Я в них не разбираюсь... Какая посимпатичнее... — Девушка беспомощно посмотрела на стрелы. Среди них было несколько совсем старых и ржавых.

— Не ты, что ли, пускала? А кто? Тебя что, за стрелой отправили? Вот, блин, мо́лодцы обленились! — воскликнула лягушка.

Девушка присела на сырую траву, тяжело вздохнула и с грустью оглядела ещё раз стрелы, лягушку, болото.

— Батяня моего, значит, бойфренда совсем с катушек слетел. Каждые выходные сыновей собирает, даёт им луки, арбалеты и ещё штуки какие-то. «Стреляйте, — говорит, — и идите ищите ваши стрелы: где они лежат, там и счастье ваше кроется».

— Видать, не жалует тебя будущий тесть, не верит... — лягушка сочувствующе посмотрела на девушку.

— Ну да, ему, понимаешь, всё ухи навари, караваев напеки, а я на работе целый день, диджитал-маркетинг и финансовая аналитика... Чёрт, кусачие! — девушка прихлопнула очередного комара на коленке.

— Не выражайся у меня дома! — грозно сказала лягушка, затем посмотрела на размазанного по коленке комара, аккуратно сгребла перепончатой лапкой и запихнула в рот. — Дай сюда лучше! Ну а мо́лодец-то твой чего сам не пошёл?

— Да с него как с богатыря финотчётность! — девушка принялась выливать воду из сапог. — Он в прошлые выходные пошёл было — потом всем княжеством искали. Пусть лучше в погребе в свою «Доту» режется.

— Так это вы неделю назад тут весь лес на уши подняли?

— Да, поэтому уж лучше я по болотам... А то не найдёт старый хрен своей стрелы — весь мозг выест. Эх...

— Ну а сама чего не уйдёшь от них? — Лягушка придвинулась поближе.

— Да не знаю, хороший он, любит меня, вот сапоги подарил... Мы бы уехали, да терема нынче знаешь сколько стоят? Он тоже устаёт: днём учится на великого князя-вседержителя-управителя, а по вечерам подрабатывает — пряники да кулебяки по теремам развозит... Ладно, стрелу-то дашь какую-нибудь? Ну чтобы не с пустыми руками. Я бы пошла уже, смеркается.

— А батяня-то мо́лодца твоего откуда моду взял детей заставлять стрелами стрелять направо и налево? Так ведь и поранить кого можно... — Лягушка, прищурившись, посмотрела на сапоги.

— Ходят слухи, он когда молодым был, ещё при Союзе, а то и раньше, стрел настругал себе и давай стрелять. Однажды стрельнул куда-то и действительно нашёл там своё счастье! Говорил, взгляд у этого счастья был, как выстрел из пушки. Но упустил он его как-то... Вот, видать, и клинит его. Ладно, сестрёнка, спасибо тебе, что выслушала, правда, пора мне, завтра утром конференс-колл важный...

Лягушка резко подпрыгнула и впилась ртом в губы девушки. Последний луч сверкнул среди веток, зашумел ветер в верхушках елей, неподалёку плеснула хвостом крупная рыба. На берегу возле заболоченного озера стояла дородная дама, а на ладони у неё сидела маленькая лягушка с умными глазами.

— Да не боись, не боись! Это на выходные только, потом обратно поменяемся! Неужели ты думаешь, я брошу своё болото? Да ни в жизнь, это же лучшее место на Земле! Просто я как стрелу берёзовую увидела, сразу вспомнила и поняла, кто этот свёкр твой! А как он лук натягивал! Натягивал и спускал, тянул, значит, и спускал! — Дама закатила глаза и томно вздохнула. Она стряхнула на палец немного пыльцы из камыша и, глядя на своё отражение в пруду, принялась рисовать жирные стрелки на глазах.

— Он меня сразу узнает... Ты пока тут отдохни, поплавай, позагорай на бережочке. В светёлке у меня, там, за корягами, «Триколор ТВ» и «Нетфликс», вязание всякое, из бисера вышивать можно... Отдохнёте друг от друга со своим суженым, а я пока с дружочком старинным повидаюсь, молодость вспомню. Да точно вернусь, точно! Если время будет, заводь за омуточком расчисти — вернусь, икру метать буду, а то комаров развелось! Может, и он со мной... — мечтательно добавила дама.

— Сука, — прокричала лягушка, спрыгнула с ладони, проплыла немного через болотце, схватила комара, нырнула, вынырнула и тихонько прошептала: — Спасибо.

На небе зажглись первые звёзды, в камышах запел, но быстро смолк первый сверчок.