— Яр! Я-а-ар!.. — Рита кричит и колотит в оконное стекло кулачком.

— Ты что творишь, малая? Опять на трубе повисла. Ну-ка слазь! Ох, нет: виси, где висишь, выйду — сам сниму.

Невозможно не тревожиться за человека, который называет тебя своим старшим братом.

Дом наш старый, водосточная труба на нём крепкая, а семилетняя Рита — легче пуха, но... мало ли. Невысоко, первый этаж, однако в том, чтобы шлёпнуться на твёрдый асфальт, ничего хорошего нет. Следовало бы переодеться, мельком думаю, прыгая через ступеньки в старых спортивных штанах с дыркой на коленке и линялой растянутой майке.

Выбегаю, шарахнув от души дверью подъезда о косяк. Старушки на скамейке, думаю, нервно крестятся. Или нет? Кошусь на них — сидят, как сидели. Не реагируют вообще никак. Ну и ладно! Я тут вообще-то не к ним вышел.

Подхватываю Риту, соскользнувшую с трубы, очень вовремя. Кружу на руках, но радостного визга не слышу. Наоборот, бубнит недовольно:

— Поставь меня на место сию же минуту.

Слушаюсь мгновенно, а то ведь иначе — в рёв. И так, похоже, уже глаза на мокром месте.

— Что стряслось, малая?

Рита отвечает не сразу. Морщит веснушчатый нос, накручивает на пальцы подол салатовой футболки со смешным глазастым авокадо. Наконец, выдыхает:

— Они опять выбросили книги!

— Бежим!

Находим связку около контейнеров с мусором — спасибо, что не внутри, не среди мешков, набитых картофельными очистками и прочей вонючей кухонной ерундой. Тугая верёвка впивается в книжные корешки.

— Яр, которые люди так делают... они дураки, да?

Стоило бы сделать замечание: мол, нехорошо взрослых называть плохими словами. Но ведь права малая — не от большого ума притащили на помойку книги. Можно было в библиотеку отнести, положить в ящики, на которых написано крупными буквами: «Книгообмен».

Стопка книг ощутимо оттягивает руку. С утра моросил дождь, бумага набухла от влажности.

— Малая, у твоей мамы ведь есть фен?

Под мерное гуденье прибора сохнут страницы, а Рита сидит на полу и звонким своим голоском рассказывает уже не раз слышанную мной сказку.

Или не сказку?

— Жила-была однажды девочка.

— Маленькая? — поддразниваю я. И получаю в ответ возмущённое:

— Ты что! Большая, конечно, ей было семь лет. И вот долго ли, коротко ли она подумала: «А как это я живу совсем одна, без старшего брата?» И про... произ... сказала, в общем, волшебное слово.

— Какое? — кусаю губы, чтобы не расхохотаться.

— А ты смеяться не будешь?

— Нет, конечно. Что смешного в волшебных словах? Это ведь дело очень серьёзное, я понимаю.

— Ага. Кукарямба, вот какое слово.

Что-то новенькое. В прошлый раз было «скорики-ёрики» или нечто в этом роде. Всё из книг, мать читает ей перед сном — в те дни, когда пораньше приходит с работы. Но это случается ох как редко!

— Хорошее слово, — хвалю я. — Весёлое. И что — её мечта сбылась, брат появился?

— Да. Откуда ни возьмись. Яр, а про что эта книга? — Рита держит в руках толстый том с космическим кораблём на обложке.

— Про путешествия к звёздам. А вон та — про мальчишку, он учился в школе, а потом вырос и стал капитаном.

— Интересные? Расскажешь?

— Потом. Ладно?

Стыжусь: не читал ни одной из них, лишь по названиям сужу да по картинке. Старший брат называется — эх...

— А эта о чём?

— «Книга для родителей»? О том, как правильно воспитывать детей, наверное.

— Давай её не унесём в библиотеку. Оставим для мамы. А то она же меня воспитывать совсем не умеет. Всё работает да работает, а я всё одна да одна...

— Не совсем же одна, — утешаю её. — Бабушка у тебя есть. И... я.

Настроение у Риты меняется очень быстро: только что грустила — и вот уже улыбается.

— А эта? — показывает тонкую книжицу в голубом переплёте — похоже, поэтический сборник.

— Читать ведь умеешь? Прочти название. Совсем коротенькое слово.

Слов на обложке много, но крупным шрифтом — одно.

— Пти-ца, — по слогам читает Рита. Удивлённо оборачивается ко мне. — Яр! Это по правде птица? Не книга?

— Книга, — говорю я. — И птица тоже.

— Ну, так пусть летит тогда!

Беспокоюсь — не собралась ли малая вышвырнуть книжку с балкона. Бормочу что-то насчёт того, что любая книга должна найти своего читателя.

— Вот и пусть ищет, — заявляет Рита. — Сейчас я ей ка-а-ак скажу волшебное слово!

— Кукарямба? — почти не смеюсь я.

— Нет. Кукарелла!

Книжка привстаёт на крепкие когтистые лапы, топорщит хвост, поворачивает на тонкой шее голову с острым клювом и внимательно смотрит на нас красным глазом. Я от неожиданности роняю на пол фен. Голубая птица, захлопав страницами-крыльями, подрывается с места и стремительно улетает в раскрытую балконную дверь.

— Ну вот, — вздыхает Рита. — Даже покормить не успела.

Высохшие книги мы рассовываем по пакетам и волочём в библиотеку, по пути болтая о птицах, звездолётах и капитанах.

— Здрасте! — бойко произносит Рита, глядя снизу вверх на даму в очках. — Это хорошие книжки. Мы их из помойки спасли. Возьмёте?

Из-за очков вид у библиотекарши строгий, но глаза за стёклами добрые.

— Девочка! — всплеснув широкими ладонями, как наш летучий стихосборник крыльями, восклицает она. — Как ты несла такую тяжесть?!

— Мне брат помогал, — гордо сообщает Рита и кивает туда, где я стою в дверном проёме, переминаясь с ноги на ногу.

Надо было в храм книжной премудрости всё-таки в приличном виде идти. Может быть, в школьном костюме. Хотя...

Библиотекарша смотрит рассеянно сквозь меня, слушая Риту, которая щебечет:

— Яр мне, конечно, не родной, на самом деле он друг и сосед, зато самый лучший друг и сосед в мире.

Мне приятно, но я смущаюсь до жути и тихонько тяну малую за короткий рукав авокадовой футболки. Пойдём, мол — хватит болтать с незнакомой тёткой.

Домой несёмся вприпрыжку: мама Риты снова допоздна на работе, но нам надо успеть вернуться раньше бабушки, которая уехала на участок закрывать на ночь теплицу. Да ещё и фен на место убрать, а то влетит!

— Малая, ты ключи не потеряла? Сумеешь сама отпереть? Ну смотри...

...С грустью думаю, что в сентябре Рита пойдёт в школу, у неё будет много забот, появятся друзья, и обо мне она станет вспоминать всё реже и реже. А в пустую квартиру на первом этаже заселятся студенты. И... куда я денусь? Отправлюсь туда, куда улетела птица, созданная из книжки стихов с помощью волшебного слова, наверное. Туда, куда уходят все придуманные маленькими девочками старшие братья. Не навсегда — лишь до тех пор, пока меня кто-нибудь не выдумает снова.