— Мотив — вот что движет человеком! — поправил пенсне Трофимов, числившийся земским доктором. Оставив всю грязную работу фельдшеру, он предпочёл промёрзшим палатам лечебницы тепло уютных гостиных. — Двадцатый век на дворе, господа, расцвет криминалистики: читайте труды Бертильона, Фолдса!

Доктор обхватил пальцами запястье поникшей девушки, пытаясь высчитать пульс.

— Снимите перчатку, Софи. Ткань слишком плотная, я не могу прощупать вену. — Встретив испуганный взгляд девушки, он отступил и ещё раз окинул её взглядом: растрёпанные волосы, сбитый набок шейный платок, натянутая на глаза шляпка с вуалью и отвратительно-бурые пятна на платье. — Сто двадцать ударов, господа. Неудивительно — пережить такой карамболь! В сложившихся обстоятельствах первый вопрос, который мы должны задать себе: «Кто же из присутствующих убил барона?»

— Абсурд! Не хотите ли вы сказать, что это я или Софи? — фыркнула Мими и расправила платье, спускающееся волной с невысокого диванчика. — Тот факт, что вы, начитавшись беллетристики, навязываетесь работать к уряднику, не делает вас сыщиком. — Она посмотрела в сторону взволнованной Софи, а затем на старого камердинера, перегородившего двери гостиной. — Мы так и будем сидеть запертыми в собственной гостиной? Могу ли я напомнить, что это мой дом? Софи необходимо умыться. Бедняжка столько пережила!

— Мими, мы должны дождаться полицию, за ними уже послали, — ответил ей сидевший у камина муж.

Кудрявцев, брат Мими, одетый по последней моде, нервно теребил край жилета и смотрел в окно, за которым качались ветки деревьев. Старый сад, освещённый лунным светом, казался таинственно-мрачным.

— Вы уверены, что барон умер? — обратился к доктору Кудрявцев. — Я не вижу тела. Предположу, что барон очнулся и нуждается в помощи.

— С ним конюх, — отмахнулся Трофимов. — Охраняет тело, спрятавшись в кустах. Убийца может вернуться в любую минуту, удостовериться, что всё же свершил своё грязное дело. Голубчик, уверяю вас, с такой глубокой раной невозможно выжить. Сердце остановилось, дыхание неслышно. Благодаря Софи, он потерял слишком много крови. Не достань она нож...

— Я лишь хотела помочь! — вновь зарыдала Софи, и Трофимов предложил ей нюхательной соли.

Литвинов молча курил в углу гостиной и следил за собравшимися: доктор, кичившийся своими познаниями, франт-Кудрявцев, живущий за счёт Мими, муж последней Завьялов и перемазанная кровью барона, испуганная Софи. Его взгляд задержался на девушке. Нелепый шейный платок никак не вязался с платьем. Всё на ней сидело не так — как-то криво и косо. Большие локоны лезли в глаза, закрывая широкую челюсть. Что-то в ней было загадочное, окутанное тайной.

Литвинов трижды пожалел, что решил провести несколько дней у Завьялова — хозяина дома и доброго товарища, с коим мальчишкой учился в реальном училище. Сколотив на Урале состояние, Завьялов женился на разорившейся графине Мими, выкупил родовое гнездо жены и выплатил долги её брата. Несмотря на все усилия, он так и остался для них купцом, выскочкой из другого мира. Глядя на унижение друга, переходившее и на его товарищей, Литвинов морщился, избегал собиравшихся в гостиной компаний и сидел поодаль, пока напыщенная толпа гостей не разойдётся по комнатам. Только тогда он пересаживался поближе к камину и вёл с Завьяловым неспешные беседы. Теперь же придётся ждать урядника, а то и задержаться в опостылевшем имении.

— Так кто же из нас душегуб? — подал голос Литвинов, решив скрасить пустыми разговорами ожидание полиции.

— Мне неизвестен убийца, но я могу доказать, что Софи невиновна! — заявил Трофимов, и женщины с надеждой посмотрели на доктора. — Давайте восстановим события сегодняшнего вечера. После ужина мужчины играли в карты, Мими и Софи, расположившись за столиком у дивана, читали вслух книгу. Первым покинул стол барон: пожаловался на головную боль и вышел в сад. Затем Софи решила позвать дядюшку. Все мы знаем о его слабом здоровье, в связи с чем Кудрявцевы пригласили меня к себе, — услышав «Кудрявцевы» вместо «Завьяловы», хозяин дома зло посмотрел на Трофимова, но тот, не обращая внимания, продолжил: — Кудрявцев милостиво проводил меня до двери комнаты, где мы и услышали крик Софи. Дальнейшее вам известно. Бедняжка Софи нашла дядюшку на садовой дорожке с ножом в спине и, пытаясь его спасти, по недоразумению вынула нож из раны.

— Отчего же вы не подозреваете Софи? — пристально посмотрел на доктора Литвинов.

— Как можно? — вскрикнула Мими.

— Вы правы, — продолжил Трофимов. — Первым делом я подумал о Софи. Вот они признаки убийцы: нож в руках, кровь на платье и никого более. Но вы забываете о мотиве! Софи живёт за счёт дядюшки и не уверена, что смена опекуна позволит ей и дальше безбедно существовать. Да-да, Софи, — взял Трофимов руку девушки. — Вы же знаете о моих чувствах. Я наводил справки.

Девушка побледнела, но промолчала. Трофимов поцеловал руку в перчатке и задержал ладонь Софи дольше обычного.

— Софи невыгодна смерть дядюшки, — резюмировал Трофимов.

— Кто же наследник? — поинтересовался Литвинов.

— Единственный выживший сын: повеса, прожигатель жизни. Бросил учёбу в университете. Говорят, год назад его видели в Ницце, а после в уезде. Вот кого надо бы подозревать. Он вполне мог пробраться в имение, дождаться вечерней прогулки отца и лишить последнего жизни.

— Ах, — облокотилась на спинку дивана Мими. — Убийца прятался в моём саду!

— Это ещё не доказано, — исподлобья посмотрел на неё Литвинов и обратился к Трофимову: — Сын — лишь предположение. Что же нам по этому поводу говорит криминалистика?

— О, да вы знакомы с основой! — уважительно посмотрел на Литвинова доктор и продолжил: — Софи не смогла бы так глубоко воткнуть нож: пальто, сюртук, рёбра. Точный удар нанесён с огромной силой. Убийца знаком с анатомией, Софи же боится крови. Видели бы вы её лицо, когда я в прошлом году обрезался, чистя яблоко! Будь я женщиной, выбрал бы тонкий нож и укол в шею. Быстрая смерть с небольшими усилиями.

Софи благодарно посмотрела на доктора.

— Великолепно, — захлопал Литвинов. — Вы действительно доказали, что Софи не могла убить барона. Даже больше: получается, что ни Мими, ни горничная не обладают нужными силой и знаниями! Но почему же вы исключили кухарку или прачку?

— Всё просто, господа, — засиял Трофимов. — Какой же мотив у кухарки? Почивший барон не доел суп или пренебрёг расстегаем? — засмеялся он, и все робко зааплодировали.

— Великолепно. Что же вы скажете о мужчинах? Предположу, что вы сами ждали кончины несговорчивого к женитьбе барона.

— Вы забываетесь, — покраснел Трофимов.

— Действительно, — засуетился брат Мими. — Доктор был со мной.

— А Завьялов, как и вы, были со мной, — посмотрела Мими на Литвинова, опустила глаза и быстро встала с дивана. — Раз мы выяснили, что убийцы среди нас нет, предлагаю пойти спать.

— Конечно, дорогая, — тут же поднялся Завьялов.

— Вы ошибаетесь, — спокойно произнёс Литвинов. — Убийца до сих пор среди нас. Я тоже любитель научных журналов. Мотив, говорите? В основе любого убийства — любовь и деньги, — посмотрел на Мими Литвинов. — Соглашусь с доктором, так ловко воткнуть нож мог только мужчина. В себе, как и в собственном товарище, я уверен. Познакомившись на днях с бароном, я просто не успел вписать его во враги. Состояние же моего любезного друга Завьялова в несколько раз выше дохода убитого. Присмотримся к Кудрявцеву с Трофимовым. Если с последним всё ясно, то первый продул барону приличную сумму.

— Как вы узнали? — продолжил пристально смотреть в окно Кудрявцев.

— Вы сами рассказали об этом за ужином.

Все вопросительно посмотрели на Литвинова, припоминая разговоры за столом.

— «Когда же созреют яблоки?» — нетерпеливо спрашивал барон, — напомнил Литвинов. — Урожай уже собран, не так ли? — обратился он к присутствующим. — Что же отвечает наш франт: «Подождите немного. Я вскоре всё улажу».

Все посмотрели на Кудрявцева.

— Я был с доктором! — завизжал тот.

— Великолепно. Трофимов жаждет заполучить в жёны Софи. Кудрявцев, заядлый игрок, имеет перед бароном приличный долг. Господа могли сговориться, обеспечивая друг другу алиби. Как вам, Трофимов? Я опирался на мотив. Что же мы забыли? — наигранно спохватился Литвинов. — Возможность. И возможность у вас была, — встал Литвинов и пошёл в сторону Трофимова. — Вы же доктор, знакомы с анатомией.

Трофимов побледнел, а Софи отпрянула от своего спасителя.

— Вы ошибаетесь, — прошептал Трофимов.

— Да, — обошёл Литвинов сидящую на стуле Софи и встал у неё за спиной. — Вы, сударь, близки к истине. Это преступление совершено мужчиной, и он передо мной.

Все недоуменно посмотрели на Литвинова.

— Душно, не правда ли? — Литвинов свёл руки на шее Софи и принялся медленно развязывать тугой узел. — Кадык, господа, — улыбнулся Литвинов и резко сдёрнул пышные рукава.

Присутствующие охнули и отвернулись.

— Софи — мужчина, — произнёс Литвинов. — Смею предположить, что сын барона.

— Как? — воскликнули все присутствующие, кроме Мими.

— Вернёмся к мотиву. Не секрет, что Мими и Софи проводят много времени вместе. Как мне известно из писем Завьялова, они — давние подруги. Умершие родители Софи жили в соседнем имении. Барон привозил племянницу в начале лета и оставлял до глубокой осени. Холодные зимы они предпочитали проводить в столице. Долгая разлука допускает перемены. Прошлым летом Софи была девчонкой, а этим, что вполне разумно, превратилась в барышню. Вы спросите, когда же произошла подмена? С тех пор как Софи полюбила шарфы. Остальное не так уж сложно: пышное платье, перчатки, накладная грудь, парик с локонами и шляпка с вуалью.

— Горничная! — просиял Трофимов. — Она бы заметила подмену.

— Молчала за вознаграждение, — подал голос Завьялов. — Какой же я глупец!

— Где же Софи? — прошептал доктор, разглядывая убийцу.

— Остальное — дело полиции, — старался не смотреть на друга Литвинов. — А вот и они.

Во дворе раздался стук колёс экипажа урядника.