Я к соседям хорошо отношусь. Нормальные они у меня. Повезло мне с ними.

Например, дед из однушки справа до часа ночи советские комедии смотрит. Пьяненько подпевает, плачет. Как-то вызывал, ну то есть приглашал в гости, девицу свободных нравов. Долго разговаривали. Он ей что-то невнятно объяснял, а она звонко смеялась. Он говорил ей, что она дура и ничего не понимает. Она сначала делано веселилась и отнекивалась, а потом как разозлилась... Пришлось участкового вызывать. Самое обидное, что пьесу я прослушала, а сути конфликта так и не уловила.

Часа в три ночи на смену деду выходят солдатики, живущие этажом ниже. Они рок любят. Это даже хорошо. Я тоже рок люблю, особенно по ночам. Под рок удобно об стену головой биться. Ритмично получается.

Этажом выше живёт мужик лет сорока. Недавно он развёлся из-за чиха. Ночами он так громко чихал, что жена однажды не выдержала. Как закричит среди ночи:

— Изнурил, окаянный!

Что-то такое кричала. Точной цитаты нет.

Я, кстати, с ней абсолютно солидарна. Потом она протопала до прихожей и, хлопнув дверью, ушла в ночь. Точно не знаю, но думаю, ушла как была — в одних пятитонных металлических босоножках и бигуди.

Завёл с тоски мужик собаку. Собаку завёл, а сам на работу в семь утра уходит. Собака по нему до пяти вечера скучает. Очень шумно скучает, громко так. Несколько дней скучала она, скучала, а потом мужик решил ремонт сделать.

И стало у нас совсем хорошо. С утра до вечера собака по мужику скучает, а вечером он что-то там себе перфорирует. Как позже выяснилось, перфорировал он стояк в ванной. И это не какая-то пошленькая метафора, описывающая скудный досуг одинокого мужчины. Он буквально перфорировал ту трубу, в которой водичка протекает. Ну вот такое у него видение ремонта. В итоге затопил пару этажей под собой. Все так кричали. Я глаз в глазок сунула и не подслушивала совсем.

— Ой как ругаются! Ах как ругаются! — вот так я не подслушивала.

Какие интересные слова, прекрасные просто! Не торопитесь, господа, я же записываю. Я писатель, мне надо расширять лексикон.

Хорошо, что потоп чудом мимо нашей квартиры прошёл, потому что я эту словесную дуэль продула бы со свистом. Не мудрено, что у них словарный запас богаче: сплошь интеллигенты. Петербуржцы, одним словом.

В трёшке слева живёт семья с тремя детьми от трёх до семи лет и глухой бабушкой. По утрам они все вместе собираются в сады-школы. По вечерам уроки делают. Но там лексикон не такой богатый, а обороты не столь изящны. Кто-нибудь знает какие-то молитвы, что ли...

В общем, нормальные у меня соседи, не жалуюсь. Да и любопытно иногда понаблюдать за их жизнью. Но то всё присказка была. А сказка вот в чём. Недавно меня зависть обуяла. Этажом выше, прямо над головой, соседи завели слона.

Но лучше издалека.

Просыпаюсь я, значит, с утра от кошмара, что я в пустыню попала, а там так тихо. Тихо-тихо. Как в гробу. И я смеюсь истерически: мол, нате вам всем, выкусите, не слышу я вас!

Но это во сне, а тут-то — мама что творится! Стены пляшут, кирпичики от стен отпрыгивают и на пол брякаются, стёкла дребезжат. Из щели в потолке соседская люстра прилетела и весь пол мне захрусталила. Красиво-то как! Откуда-то сова упала.

«Ну это уже не случайность, — подумала я. — Пора патроны солью заряжать. Понавключают свои сабвуфера, людям спать до обеда мешают».

Это я подумала, что кто-то под окнами в машине музыку слушает. И тут до меня доходит, что сабвуферный тыдыщ есть, а саунда-то никакого нет. Это же... землетрясение!!! Надо, значит, всё по правилам делать, по инструкции. Я ещё с уроков ОБЖ помню: если вы почувствовали землетрясение...

«А откуда, собственно, в Ленобласти сисьми... сексми... мимическая активность?» — подумала я сначала, но решила, что это уже неважно. И надо не о причинах раздумывать, а действовать. И действовать решительно.

Я бесстрашно забралась под одеяло поглубже и голову подушкой накрыла, чтоб без черепно-мозговых травм обошлось. Всё правильно же я сделала? Нас же так на ОБЖ учили?

Землетрясение закончилось быстро, через два часа примерно. Из-под одеяла вылезла недовольной. Во-первых, не выспалась. А во-вторых, в кровати вроде лежала, меня там и потряхивало, и кувыркало, а всё без оргазма.

На следующее утро я начала что-то подозревать. Опять утреннее землетрясение, и в то же самое время. И ритмичное такое: топ-топ-тыгыдык, топ-топ-тыгыдык. Тыдыщ! Тыгыды! Тыгыдык!

Так это что же получается? Это аэробика, что ли? Я решила, что это слонёнок, слоновье дитя то есть. Не будет же подобным заниматься взрослый слон, правда?

К концу недели меня накрыла беспробудная бессонница. Я не могу уснуть! Меня гложет зависть. По два часа ежедневно занимаются! Какая сила воли.

В семь утра следующего понедельника я решила начертить на стене звезду — демона вызывать. Ладно, вру. Чертить мне было лень, поэтому просто представила. Благо фантазия у меня богатая. Попросила демона, чтоб слон себе конечности переломал немножко. Хотя бы одну.

Демон похихикал, сказал, что мне потом срок скостит за вредность. Я его тапкой хотела огреть, но он, собака, увернулся и исчез. Стою на кровати, реву, дерусь тапкой со стеной, неприлично ругаюсь. Опять же, хорошо, что после потопа я много подходящих слов знаю.

Ещё через неделю муж приболел, взял отгул на работе, хотел отоспаться. Наивный. Проснулся в семь утра, как и все в районе пяти километров вокруг нашего слона.

— Я, — говорит, — проснулся от какого-то странного ритмичного топота. А потом ещё кто-то молоточком по стене стал стучать.

Я ему решила не говорить, кто это там молоточком ещё стучал. Должен же быть в женщине какой-то секретик, в конце концов.

— Да не обращай внимания, — говорю ему с такой интонацией, будто мне до этого и дела нет. — Это соседи слонёнка завели. Уже пару недель так.

— Думаю, это не слонёнок, — сказал муж и поправил очки на носу. — Это просто какая-то тётенька к пляжному сезону худеет. Она, скорее всего, пока в отпуске, развлекается. Отпуск закончится, и она перестанет. Не дольше трёх недель. Гарантирую.

В ту ночь я даже заснула. Поверила мужу, что отпуск закончится — она перестанет. Да-да, не больше трёх недель.

Ещё через пару недель я уже даже как-то свыклась. Смирилась, приняла ситуацию. Ежедневные землетрясения стали обыденностью. По утрам вместе с демоном пили новопассит, зыркали друг на друга бессонными глазами. Он рассказывал мне, какая у него работа стрессовая. Я кивала. По очереди кидали тапки в воображаемую мишень на стене, иногда даже попадали. Восхищались упорством тётеньки. Он обещал её потом на работу к себе взять.

В одно серое воскресное утро лежу, обнимаюсь с тапкой, придумываю изощрённые проклятия — такие, чтоб не повторяться. Жду полчаса. Опаздывает, зараза. Час жду. Часы перевели, что ли? Нельзя же так людей подводить. Ждала назавтра и послезавтра. Сдалась? Отпуск закончился? Или всё-таки это был слон и у него начались гастроли?

Прошло две недели. Пока ещё по привычке жду. По утрам случается фантомный топот в голове, но на возвращение цирка уже не надеюсь. Разглядываю вмятины от тапок на стене. Скучно. Совы больше не падают, демон не приходит. Собака с пятого попривыкла к одиночеству.

— Как и все мы, дружок, как и все мы, — говорю я в тот угол на потолке, откуда обычно шёл самый громкий собачий вой.

У солдатиков скоро дембель. Одно радует: на второй этаж заехала пара с новорождённым и котом.

— Что-то будет, — потираю я ладошки и поудобнее устраиваюсь в кровати.