В то утро я проснулась. Не от долгого сна, как спящая царевна. От чего-то более глубокого и страшного, чем проклятие злой колдуньи; более тернистого и чёрного, чем самая тёмная ночь в году.

Вместе со мной проснулась и дочь — ангел с волосами цвета южных полей с подсолнухами. Жёлтая краска стала постоянной спутницей Маши с тех самых пор, как она переехала ко мне (считая, что так в нашей жизни всегда будет солнечно и тепло).

Особенно её волосы любят озорные дети, за которыми Маша приглядывает в игровой комнате при торговом центре неподалеку от нашего дома.

— Мама, доброе утро!

Её голос звучной мелодией ворвался в моё сознание и открыл какую-то потайную дверь. Я сразу почувствовала свежий воздух и улыбнулась возникшим ощущениям. Помню этот голос — знаю его!

— Сегодня самый счастливый день! — Маша любит говорить так каждое утро. — И погодка сегодня что надо, так что не сопротивляйся прогулке. Вставай, вставай, мама!

Встать с постели было сложно, да и не хотелось. Череда каждодневных прогулок утомляла. Маша приподняла меня. В трюмо отразилась бледная женщина с голубыми глазами, что отсутствующим взглядом окинула россыпь седых волос, изрядно растрепавшихся за ночь. В солнечных лучах, пробивающихся сквозь окна в наш крошечный дом, седина блеснула словно рыбья чешуя. Дочка причесала меня деревянным гребнем, помогла умыться и одеться в безжизненное ситцевое платье в горошек.

Ноги уже давно не слушались, поэтому дочка вывозила меня на прогулку в коляске. Чаще я не ощущала ничего, оставаясь погружённой в себя. Но в тот день — вдруг ясно почувствовала, как греет солнце.

Мы направились в сторону старого парка в нескольких километрах от нашего дома. Мимо пролетали чинные и скромные улицы, стройные деревья, влюблённые пары, радостные и грустные лица. Кто-то был молод, а кто-то — так же дряхл, как и я. Если и есть обочина жизни, то старики точно стоят там с котомками за плечами, уже давно собранными на случай ухода.

Наконец пришли в парк. Машенька сделала остановку у раскидистой красавицы-ели. Прохладный воздух наполнял лёгкие. Так хорошо дышать! Я смотрела на дочь, жадно впитывая глазами её образ. Она щебетала что-то без конца и порхала вокруг птицей. Старая развалина не была обузой: Маша любила меня всем сердцем, а я — её.

Если бы только я всегда могла говорить о своих чувствах! Сегодня знаю, что Маша — моя дочь. А завтра, что будет завтра? Хотя... какая к чёрту разница! Я вдруг предложила:

— Машенька, а не съесть ли нам по мороженому?

Зрачки Маши расширились от удивления, она запорхала и защебетала пуще прежнего.

— Конечно-конечно, сейчас-сейчас. Мама, вон ларёк, видишь? Я быстро...

И Машенька с улыбкой побежала к ларьку, находившемуся в нескольких метрах от нас, постоянно оглядываясь в мою сторону.

Я осталась ждать в тени могучего, сильного дерева. Провалы в памяти случались постоянно. Нет, я не была так стара, как можно подумать. Но достаточно стара для того, чтобы предаться унынию от болезни, сковавшей колючими цепями.

Вскоре Машенька вернулась с двумя земляничными рожками. Холод приятно обжигал горло, и на мгновение я почувствовала себя здоровой и полной сил. Я встала с коляски, осмотрелась вокруг — и побежала через парк, на другой конец города.

Мимо вновь промелькнули лица: удивлённые и скучающие, воодушевлённые и безнадёжные. Добежала до огромного поля, после чего начинался густой лес. Вздохнула полной грудью и побежала дальше — через всю свою жизнь.

Вот я — ребёнок, с громким криком появившийся на свет после продолжительных схваток у матери.

А здесь уже пять лет: родители учат меня, стриженную под мальчика, плавать. Дальше школьные годы и институт, несчастливый и долгий брак с Пашей, затем развод и встреча с Геной. Снова вышла замуж... и родилась Машенька. Первые шаги долгожданного ребёнка, её смех и слёзы.

Счастливые годы сменяли дни горьких утрат. Затем на смену печали вновь приходила радость. И вновь утрата, на этот раз — потеря мужа. После — яркая вспышка и чернота, что свила кокон вокруг меня. Внутри этого кокона я вдруг стала такой маленькой и беззащитной. И из этой чёрной бездны так и не смогла выбраться — осталась там.

— Мама, мама, с тобой всё в порядке?

Маша забеспокоилась, потрясла меня легонечко за плечи. Пауза застыла в воздухе, как балерина в момент сложного прыжка.

— Да, дорогая, всё в порядке. Сегодня самый счастливый день!