Областной хоспис. В палате — четыре неподвижных тела. Тяжёлый воздух, мятые простыни, капельницы, каталки. Мне, начинающему волонтёру, нелегко переступить порог. У входа справа — старик, обросший седой щетиной. Иссохшее жёлтое тело. На тумбочке — челюсть, памперс и блёклая фотография в рамке. Морской офицер. Капитан второго ранга. Живые чёрные глаза. Только по глазам и узнаю. Это он. Что мне ему сказать? «Как вы себя чувствуете?» Какая циничная нелепость. Он давно ничего не чувствует, кроме боли. Пожелать выздоровления? Лицемерие. Всё ведь очевидно. Спросить, чем помочь? Да чем же ему поможешь? О родных спрашивать нельзя. Их здесь ни у кого нет. Зачем я сюда пришёл? Я смотрю в его глаза. Он видит меня.

— Как вас зовут? — спрашиваю я.

— Владимир, — тихо отвечает он.

— Моего отца тоже звали Владимиром, — говорю я.

— Кто ты?

— Волонтёр.

— Откуда?

— Из Ленинграда.

— Ты не с Васильевского острова?

— Нет, я с Выборгской стороны.

— А я когда-то жил на Васильевском. Как там сейчас?

— Всё хорошо. Стрелка, биржа, университет — всё, как раньше. А ещё мост новый построили. На Петровский остров. Красивый.

— А Дворцовый мост разводят?

— Конечно, разводят. Как всегда много людей по вечерам. Гуляют, фотографируют.

— Так ты с Васильевского?

— Нет, не с Васильевского.

— А речные трамвайчики есть?

— Да, есть. Ночью, когда мосты разводят, их очень много. И катеров разных, и лодок. А потом, когда мосты разведут, они уходят, и начинается движение грузовых судов. С Балтики идут вверх по течению тяжёлые баржи. По набережной гуляют влюблённые, и светло как днём.

— А улицу Репина ты знаешь?

— Конечно. Узенькая такая. Мощёная камнем.

— Да-да. Я там когда-то жил. После войны... Как жаль, что ты не с Васильевского...

Он стихает, но тут же вскидывается снова.

— Послушай, парень, прошу тебя: сходи на улицу Репина!

— Хорошо, схожу, — я радуюсь хоть какой-то возможности помочь.

— Когда придёшь, произнеси там вслух: «Плыл по морю чемодан. В чемодане был диван. На диване ехал слон. Кто не верит — выйди вон!» Запомнил?

— Что это?

— Детская считалка. Мы ребятнёй так считались, кому водить. Пусть она там снова прозвучит. Около дома номер двенадцать. Ты запомнил?

— Запомнил. Я обязательно это сделаю. Обещаю вам.

Я замечаю, что с коек по соседству удивлённо смотрят три пары глаз. Мы сидим несколько минут молча.

— Ты хороший парень. Спасибо тебе, что пришёл.

Он пытается взять меня за руку, и я чувствую еле ощутимое рукопожатие. Слеза катится по его щеке. Владимир закрывает глаза.

На следующий день я приезжаю на улицу Репина. Тесное пространство. Окна первых этажей у самой земли. Городского шума здесь не слышно. На балконах сохнет бельё. Живут люди.

— Плыл по морю чемодан... В чемодане был диван!.. На диване ехал слон! Кто не верит — выйди вон!!! — решительно произношу я.

Из окна первого этажа высовывается смешная рожица мальчишки лет семи с удивлёнными глазёнками.

— Что это?

— Считалочка такая.

— А это зачем?

— Просто так. Игра. Запомнил?

— Запомнил! — смеётся мальчишка.

Я иду, а за моей спиной по всей улице звонко разносится:

— Плыл по морю чемодан! В чемодане был диван! На диване ехал слон! Кто не верит — выйди вон!