Хочешь понять, какой человек, — спроси, чем набиты карманы его осенней куртки. У маленького Серёжки, например, там детали лего. Он и забыл о них — разве взрослый шестилетка помнит о том, что было в прошлогоднем детстве? Но началась осень, из шкафа достали куртку, купленную на вырост, Серёжка сунул руки в карманы — и чуть не расплакался от радости! Из деталей он собирает самолёты, которые пока не придумал ни один авиаконструктор, а ещё здания, которые снятся ему после чая с блинчиками. 

У Серёжкиного папы в карманах лежат чеки. Много чеков. Почему он не выбрасывает их — одному папе известно. Римскому. И ещё ключи от машины: на них — брелок с крутящимся львом. У него серебристая грива и глаза-гранаты. Папа купил его за границей, в городе с каменными мостами и часами на высокой башне. Он ездил туда очень давно, когда Серёжка ещё не родился. Он показывал фотографии: даже странно, как это так — папа без мамы. 

А у мамы в плаще — билеты с концертов. Второй концерт Рахманинова и «Ночь в башне», монастырский хор и «Карлсон». Это они с Серёжкой ходили в ТЮЗ и смотрели спектакль про толстяка с вентилятором на спине. Деду Андрею, в которого вместилось бы три Серёжки, тоже всё время жарко — можно ему идею с обдувом подать. Когда они вместе ходят гулять к Адмиралтейству, Серёжка засовывает руку в левый дедовский карман пальто, чтобы погреться. В тёплой глубине хранится каштан, который внук нашёл прошлой осенью — раньше он был гладкий, маслянистый, а сейчас — в маленьких трещинках, чуть сплюснутый. В другом кармане у деда счастливый билетик. На нём шесть цифр: если сложить их по три вместе, получится одинаковое число. Вообще-то по правилам его надо было съесть, но дед сказал, что побоялся из-за дизентерии — вот и счастья не случилось. «Хотя обосраться от радости — тоже так себе счастье», — посмеялся он, и мама заругалась, что дед учит Серёжку плохому. Хотя что тут плохого? 

В саду сегодня тихо: у Макса, самого старшего в группе, ангина, недели две его точно не будет. За окном дождь, поэтому вместо утренней прогулки — книжки. Воспитательница Елена Сергеевна рассадила всех на стульчиках вокруг нового мальчика, которого сегодня привела бабушка. Серёжка не запомнил, как его зовут: с такими тихими каши не сваришь. Бубнит и бубнит — типа читает. 

Вот Денчик, с которым Серёжка то дружит, то дерётся, — другое дело. С ним можно из лазеров зомбаков мочить или штаб строить в кустах за верандой. У него в кармане всегда пистолет лежит, а то и два. Но иногда Денчик остаётся безоружным. Пистолеты конфискует бабушка Наталья Анатольевна, учительница. «Это нечестно, — возмущается Санёк. — Она его у меня отобрала, чтобы по голубям не стрелял. А я и не стрелял, только целился». 

«Бу-бу-бу…носил яркую голубую шляпу, жёлтые, канареечные брюки и оранжевую рубашку с зелёным галстуком. Нарядившись таким попугаем, Незнайка по целым дням слонялся по городу, сочинял разные небылицы и всем рассказывал», — вдруг уловил Серёжка и начал слушать новенького, хотя и не собирался.

Книжка для младшей группы! Как можно поверить, что солнце упадёт на землю? Конечно, это неправда! Это же галактика! Это не так работает! Вот зомби — реальная угроза, а солнце — вряд ли. Серёжка обсуждал эту проблему с Денчиком на обеде и тихом часе, пока Елена Сергеевна не подняла брови по-особенному: она так всегда делает, когда недовольна и скоро заругается.

«Вечно мешают», — поддакнула Арина. Даже во время тихого часа её хвостик оставался аккуратным, на простынке ни складочки, тапочки — рядышком под кроватью, а не раскиданы по всей спальне, как у Денчика. Серёжка знал: у неё в карманах всегда было пусто. Ей мама зашивала их нарочно, чтобы она туда ничего не складывала. 

Елена Сергеевна снова прикрыла глаза, откинулась на спинку стула и ровно задышала. Все знали, что в кармашке её куртки лежит платок с вышитой буквой «А». Девочки говорили, ей его подарил жених, который уехал за границу и пропал. Серёжка поехал бы и вернул его, если бы знал, где он. Потому что Елена Сергеевна добрая и красивая. Только старая. А за границей все пропадают. Так по телевизору у бабушки говорят. Незачем туда ездить. Разве что купить Серёжке такой же брелок, как у папы. Но может, он и так ему его подарит. За хорошее поведение. Хотя за это вряд ли. Надо жать на то, что он старший сын, будущий наследник престола игры драконов ходоковлазероварбузабы... 

После полдника — ура, прогулка! У Серёжкиной подруги Евы куртка висит в соседнем шкафчике. В одном кармане арбузный чупа-чупс, в другом — игрушечный розовый единорог, который приносит удачу. А у её сестрёнки-близнеца Марты куртка набита мятными конфетами и фантиками. Ну конечно, арбузный чупа-чупс вкуснее. Серёжка прекрасно разбирается в людях. Даже если они прикидываются похожими как две капли воды.

Серёжка с Денчиком покидались песком в девочек, пока те не пожаловались Елене Сергеевне. Воспитательница наказала их: поставила на десять минут Серёжку стоять у одного конца веранды, а Денчика — у другого. Серёжка стоял-стоял и потихоньку, как разведчик, шмыгнул за веранду. Занял наблюдательный пункт в кусте боярышника. Оторвал ягоду, сунул в рот — ф-ф-у-у, гадость! 

— В них много витамина С. А ещё железа и кальция, — вдруг послышался тихий голос. Оказалось, тут же, за верандой, новенький стоит. 

— Нужен мне твой витамин! Ты чего здесь делаешь? 

— Божью коровку видишь? — Серёжка кивнул: и правда, по стене веранды ползла букашка с красной спинкой в черных точках. — Вот, наблюдаю. А что, нельзя? 

— Ладно, наблюдай! Что мне, жалко, что ли? Как тебя зовут? 

— Феликс. 

— Шмеликс. 

— Означает «счастливый». 

— Сам придумал? Так называется корм для котов. Мама его покупает подвальным. У нас живут два разноцветных и один рыжий, без уха. 

— У меня нет мамы, — спокойно сказал Феликс. — Только бабушка. 

Серёжка задумчиво сорвал ещё одну ягоду боярышника и сунул её в рот. Медленно раскусил — и проглотил, почувствовав в кислинке сладость. Божья коровка доползла до гвоздика в выкрашенной синим доске, расправила крылья и улетела. 

— Смотри лучше, что у меня есть! — Серёжка достал из кармана лего. — Можно закопать, и будущие поколения обнаружат их на раскопках. Как динозавров. А у тебя что есть? 

— Ничего. 

И стало Серёжке так жалко этого мальчика, который только и умел, что книжки читать, что он вдруг сделал то, что вообще не входило в его планы. 

— Держи, — он протянул новенькому человечка лего. — На счастье!