Инга Пяточкина всегда знала, что с ней случится однажды настоящая любовь. Как в сериалах. Когда сначала ненависть и тарелки бьют, а потом ух — и все обнимаются. Поцелуи ещё. Но тут Пяточкина решила всё оставить на импровизацию, в поцелуях она пока не очень понимала. Света Рискина призналась, что училась целоваться на помидорах, но Инга не поняла как это. И так помидор кусала, и сяк. В результате порезала искусанный помидор в салат и решила, что целоваться пусть умеет Он. Тот самый. Высокий, красивый и ненавистный. Сначала, разумеется. А потом всё завертится, закружится...

И будет свадьба, конечно. Платье дорогущее, волосы сверкают как в рекламе шампуня.

До свадьбы Инге было никак не меньше трёх лет — она посчитала, что замуж только в восемнадцать выйти можно. Но это, между прочим, не значило, что надо все эти три года ждать. Тот самый, между прочим, с потолка не свалится!

В её девятом «Б» с «теми самыми» было не очень. Может, проблема была в том, что все мальчишки дураки, а Он должен быть не только высокий, красивый и ненавистный, но и умный. А может, потому что все эти мальчишки игнорировали Ингу. Конечно, можно было по-быстрому влюбиться в какого-нибудь десятиклассника или даже выпускника. Полгода страдать от любви на расстоянии, а потом он уйдёт в институт или даже в армию, и его можно ждать и надеяться... Нет-нет, это вовсе не её история!

Она хотела начать сейчас. Чтобы к выпускному вечеру была любовь, с ненавистью надо начать пораньше. Инга огляделась. Почти все одноклассники были на месте и одинаково уставились в свои смартфоны. Скукота!

Ни один из них не тянул на Него по росту. Инга, конечно, сама была не каланча, не то что Ирочка Захарова, но Он должен был быть высоким, это понятно каждому, кто хоть раз смотрел кино про любовь или читал роман. Инга почти отчаялась, когда дверь класса распахнулась и появился Он. Ладно, пока не Он, а просто он. Витя Водомеркин.

Инга смотрела во все глаза на Витю, мысленно проставляя галочки в своей таблице. Высокий? Очень.

Он был выше на голову любого другого мальчишки в классе и возвышался даже над их классной руководительницей, которая вообще-то и сама была не особо низкая.

Красивый?.. Мысленная рука замерла над мысленной таблицей.

Витька был рыжим и веснушчатым. А ещё у него были оттопыренные уши, которые легко краснели, когда он злился или смущался. С другой стороны, у него были голубые глаза и не было прыщей. А уши? Ну что уши. Придумают они до свадьбы что-нибудь с ушами.

И, наконец, самый главный пункт. Ненависть, переходящая в страстную любовь. Что же, до любви пока было далеко, но ненавидел Водомеркин Ингу и впрямь страстно.

— Пяточкина! — Водомеркин тут же проявил свою натуру. — Чего вылупилась как коза на ворота?

— Не коза, а баран на ворота, — заметила Зоя с первой парты. Вот уж кому до всего было дело! Инга мысленно поставила Зою второй после Иры-каланчи в список тех, кто никогда не выйдет замуж, и успокоилась.

Пора было приручать Водомеркина, но осторожно, чтоб он не слишком быстро в неё влюбился. Учиться ещё два с половиной года!

Нужно было придумать остроумный ответ, какие никогда не переводились у героинь любимых фильмов, но только не у Инги. Мучительные попытки что-то придумать закончились вялым: «Сам дурак!»

Правда, к этому моменту Витя уже забыл про Ингу и переместился на свою последнюю парту, где он уже третий год сидел один.

Инга решительно поднялась со своего места, цапнула сумку и прошла к последней парте.

— Подвинься, Водомеркин! Буду с тобой теперь сидеть! — заявила она чуть дрожащим голосом.

— Эй! Кто сегодня бил по голове Пяточкину? Она наконец сбрендила! — Если Инга надеялась, что от её решительности Витя оробеет и молча пустит её сесть рядом, то она очень разочаровалась. Вот кто никогда не лез за словом в карман!

О, так значит, он умный! Пусть и двоечник. И Инга поставила ещё одну мысленную галочку в таблицу.

— Я не сбрендила, — гордо ответила Инга и положила учебник на край парты. — Я решила, что раз ты из-за меня получил двойку, то и исправить её ты должен с моей помощью.

— Фью! — присвистнул Водомеркин, качаясь на стуле — дурацкая привычка, надо от неё обязательно его отучить! — Да ты сама в истории не сечёшь!

Что же, это тоже было правдой. И дёрнул Ингу тогда кто за язык сказать, что Водомеркин списывает! Вот какой ей толк был? Отвлечь Елену Дмитриевну от того, что она сама списывает? К счастью, тут ответ у Инги был готов.

— А я Захарову попрошу помочь, — заявила она и кивнула на Ирочку. Ирочка ответила ей взглядом, полным ужаса — Водомеркин в классе пользовался очень плохой репутацией. Но Ира была пусть и каланча, но настоящий друг, так что Инга не сомневалась, что всё получится.

Вблизи Водомеркин оказался не таким страшным, как хотел казаться. Он иногда кидался в раскрытую тетрадь Инги жёваной бумагой или дёргал её за волосы, чтобы она пододвинула тетрадь. Инга в ответ колола его карандашом в бок или больно наступала каблуком на ногу. Ненависть цвела, романтика просто носилась в воздухе.

Конечно, Водомеркин не дорос ещё провожать её до дома, поэтому Инга не ждала этого, оставляя Его в школе с историей и страдающей Ирой. Ничего! В десятом классе всё будет совсем иначе!

На выпускной бал девятиклассников, который Инга считала хорошей репетицией того бала, что будет в одиннадцатом, Водомеркин пришёл в костюме и, если бы не уши, выглядел бы уже почти готовым Им. Сердце Пяточкиной затрепетало, когда он пригласил её на танец.

— Спасибо, Пяточкина, — Водомеркин смотрел тем самым взглядом и заговорить решился только в самом конце танца. — Если бы не ты, я бы сам никогда...

Что никогда, он не успел сказать. Танец закончился, а все последующие танцы он танцевал с Ирочкой. Да, у него по истории вышла четвёрка, но не слишком ли он был благодарным?

Тогда Инга ничего не заподозрила, лелея в душе образ красивого Вити. Первый удар её ждал в сентябре, когда Водомеркин не вернулся в школу, уйдя в колледж.

Второй подстерегал её, когда она уже и думать забыла про Витю через три года. Приглашение на свадьбу! И кому! Ей! От... от...

Она пошла, разумеется. Никто не должен знать, как она разочарована в них обоих.

А когда Инга шла со свадьбы, на которую разлучница Ира её пригласила, даже не подозревая о своей роковой роли в жизни Пяточкиной, с дерева ей на голову свалился огромный рыжий кот.

Расцарапал плечо и соскользнул в руки, которые Пяточкина, подвывая от боли, рефлекторно сжала.

Кот повис в её руках с таким видом, словно она должна была его нести прямо к миске с едой, и внятно произнёс: «Мря-я-яу!»

Сердце Инги дрогнуло. Всё-таки она была без ума от наглых и уверенных в себе мужчин, которые точно знали, что хотели. Через пару недель Мряуль точно определился, что любит дорогой премиум-корм из кролика, чтоб его чесали за ухом, и не переносит, но ради Инги готов терпеть ветеринара. Правда, после посещения врача Инга была расцарапана до самых плеч, но она не обижалась. Любовь и ненависть — они такие. А замуж... Ну успеет ещё. Вот будет совсем старой и лет в двадцать пять...

«Мря-я-яу, — обычно не спорил с ней Мряуль. — Пос-мяу-трим!»