Маленькая кухня, тусклый свет. Фаина, которую домашние называют Фаня, спешно доела недосоленные макароны. После, старясь не встречаться взглядом с мамой, она неуклюже выбралась из-за стола.

Мама не окликнула, но девочка спиной чувствовала её взгляд. Под ним опустились плечи, начал хлюпать нос, а правая нога так и норовила зацепиться за левую.

Фаина, делая домашнее задание по математике, догрызла заглушку от ручки. Теперь, чтобы писать, стержень нужно придерживать пальцем. Начала учить стихотворение, но слова путались и ускользали. Только ей удавалось сосредоточиться, как в мысли врывалась мама: сетовала на беспорядок, заводила серьёзный разговор, а потом...

Фаина открыла окно. Осенний воздух принёс свежесть и запах мокрой листвы.

— Она сама во всём виновата, — прошептала девочка, стукнув кулаком по подоконнику.

Позже она сложила книжки в рюкзак, старясь не прикасаться к яркой коробочке на дне. Переоделась и отправилась в постель. Укутавшись в одеяло, пыталась мысленно сбежать в недавно прочитанную книжку. Но и туда врывалась мама.

И тут сквозь дрёму она услышала её шаги.

«Только не сейчас, не хочу».

Девочка, скатившись на пол, нырнула под кровать. В тёмное царство пыльных комочков.

Лёжа на спине, стараясь успокоить дыхание, Фаина повернула голову. А вот и полосатый потерянный носок, паучок в углу, простынь выбилась из-под матраса, чайная ложка и... Монстр!

Монстр похож на нелепую старушку в мохнатой шубе. На скатавшейся в колтуны пушистости сидят огромные глаза, из неё же торчат противные, как мышиный хвост, лапы.

Сердце девочки замерло, когда их глаза встретились, а после начало колотиться в грудную клетку так, будто решило поскорее отсюда убраться.

В этот момент отворилась дверь, тонкая полоска света выхватила из темноты письменный стол. Фаина, зажав рукой рот, зажмурилась.

— Когда-нибудь нам всё равно придётся это обсудить... — голос мамы, уставший и раздражённый, звучал будто издалека, а захлопнувшаяся дверь заглушила остатки слов.

Что-то с силой надавило на плечо.

— Кыш, Фаня! Это моё подкроватье!

Девочка выглянула наружу — дверь закрыта.

— Фаня — это кличка для собаки, а меня зовут Фаина, — выпалила она. И через паузу: — Она это так не оставит, это точно.

И без того огромные глаза монстра расширились, он подпёр лапами пушистые бока и проскрежетал:

— Ты слепая, девочка? Или от страха умишком тронулась? Я — монстр! Подкроватный злыдень. Тебе сейчас в обморок падать положено, визжать и снова падать.

Фаина, желая себя ущипнуть, резко подняла руки вверх и больно ударилась локтями о кровать. От неожиданной боли девочка жалобно и тихонько взвыла.

— Точно ненормальная какая-то. Давно я задумывался о смене жилья. Атмосфера тут нездоровая. Что за подростки пошли? Страху нет. Тьфу!

Монстр принялся ходить взад-вперёд, разгоняя пыль, отчего у Фаины защекотало в носу.

Липкие мурашки пробежали от макушки до мизинчиков, как только она поняла, что всё это не сон. Захотелось кричать, пить и ещё немного — потрогать пушистый бок монстра.

Тут она заметила, как Подкроватник достаёт из-за спины огромный мешок. И, шепча под нос белиберду, не обращая внимания на девочку, начинает брать из воздуха разные предметы.

Вот колечко, которое она выменяла во втором классе на ластик с блёстками. А это — игральная кость, она пропала недавно, и без неё сложно бродить по подземельям. Бумажка, сложенная в несколько раз, наверное, записка. Тряпка, удивительно похожая на старый мамин платок. Ручка, после которой написанные строчки пахли волшебством. Крышечка, бусинка, игрушечная миска, сдувшийся шарик.

— Это всё не твоё! Отдай сейчас же!

Монстр прижал к груди мешок, не переставая запихивать туда шарик. Его глаза ещё больше округлились. Он смотрел на лежащую рядом девочку растерянно, будто видел её впервые.

— Это мои вещи, перестань складывать их в свой мешок! — голос у Фаины, сначала надтреснутый, к концу предложения зазвучал твёрдо и уверенно.

Она попробовала схватить мешок, но пальцы прошли сквозь него.

— Зачем переставать? Эти вещи мне очень нужны. Вот я их и взял.

Подкроватник достал из воздуха кукольную туфельку.

— Чужое брать нельзя!

Пыльный монстр грустно рассмеялся.

— А мне показалось, что можно. Ты сама виновата, не правда ли? Бросила эти вещи, забыла про них. А мне без таких штук никак.

Фаина почувствовала, как комок подступил к горлу. Ускоренной плёнкой пронеслись в мыслях события последних дней.

«Приглашение на праздник... Подарок... Мама сама виновата... Я не стала бы воровать, будь у меня свои деньги... А мне показалось, что так можно... Нельзя!»

Девочка чихнула, и начала выползать из-под кровати.

— Знаешь, подкроватный злыдень, если хочешь, бери все эти вещи, они твои. Можно мне только игральный кубик забрать? Мне он на самом деле нужен.

Монстр, порывшись в мешке, протянул ей синий двадцатигранник.

Она зажала его в кулак и совершенно неожиданно для себя расплакалась.

— Нельзя было так поступать...

— Мне-то что? Сумасшедший дом, — пробубнил монстр, отвернувшись.

Из-под кровати доносилось недовольное бурчание, но Фаина, отряхиваясь, поспешила уйти.

На кухне всё так же тускло. Папа, видимо, ушёл спать, а мама мыла посуду.

Весь запал выпорхнул из девочки, заставив её поёжиться.

Она замялась на пороге, не решаясь сделать шаг. Тут мама обернулась, охнула и прижала руку к груди.

— Мам, прости меня. Я плохо поступила. Потом придумала кучу отговорок. И даже начала верить, что ты виновата, — Фаина говорила очень быстро, как будто боялась не успеть сказать всё, что хотела. — Но сейчас я точно знаю — нужно было спросить. Попросить. Настоять. А я боялась, что ты откажешь. Я представляла, как прошу у тебя деньги, а ты отвечаешь — нет. И поэтому я взяла их сама... Мне показалось, что так можно...

Мама сейчас была удивительно похожа на Подкроватника, такие же широко распахнутые глаза. Она в несколько шагов преодолела пространство кухни, и обняла дочку.

Девочка сжала кулаки так сильно, что кубик больно впился гранями в кожу.

— Мам, я давно хотела попросить, не называй меня больше Фаня. Мне не нравится!