Помнишь, когда мы познакомились? Дата запечатлена штампом в паспорте. 20 марта 2014-го я прилетела в Пулково. Ты был официален и слегка простужен, в сером стильном пальто, немного старомодном, и объёмном шарфе. Мы провели пять ночей в сырой квартире с круглыми потолками, которая раньше была конюшней, а днём ходили в Эрмитаж, музей-квартиру Пушкина, Исаакий, кинули монетку чижику-пыжику, поздоровались с ветром на Финском, поели пышек, слились с толпой на Невском, заглянули в рюмочную — и я улетела.

Этого хватило, чтобы «в Питер по любви». Через год я переехала к тебе, и это было одним из лучших решений в жизни. Поначалу сильно переживала, что это ненадолго, несерьёзно и таких, как я, у тебя миллион. Твои возраст, воспитание, образование, отец, связи с известными и влиятельными людьми, да и вообще величие и загадочность вокруг твоего имени, принесли тебе толпы поклонников. Но я была спокойна, не переживала и не догадывалась, что кто-то может разлучить нас, кроме меня. С первых дней поняла: моё место силы именно здесь, с тобой. Чуть позже я определила его точное местоположение — Елагин остров. Бегала там по утрам и представляла, как проходили тайные собрания масонов во дворце.

Через три месяца ты задал конкретный вопрос. Я не раздумывала: да, хочу быть с тобой; да, готова к трудностям и радостям; да, готова строить новую жизнь. Со свойственными непринуждённостью и своевременностью ты помог с документами, работой с офисом на Невском, нужными людьми. Помню, каждый день, проходя мимо Казанского собора, утром и вечером благодарила судьбу за встречу с тобой. Наши первые два года прошли словно прогулка по рекам и каналам, я была иностранкой, ты — главным героем.

А потом я решила, что нам нужно пожить отдельно. Мне до сих пор неловко об этом вспоминать. Чем я думала, когда собрала вещи и улетела в другую страну? Чем думал ты, когда принял меня через полгода обратно как ни в чем не бывало? Предполагаю, я — эмоциями, ты — щедрой душой. Ни намёка на упрёк с твоей стороны, сплошная тактичность, пиетет и доброжелательность. Спасибо.

После этого мы стали ещё ближе. Ты отвечал взаимностью, дарил возможности и воспоминания. Помнишь прогулку по крышам с видом на Фонтанку и Аничков мост? А как собирали чернику и заблудились в лесу где-то между Комарово и Репино? Как потом словили попутку с двумя лабрадорами на заднем сиденье. Помнишь, в августе песни под гитару, сидя на горячей брусчатке Дворцовой? А пикники и разговоры по душам на Марсовом? Сезонные депрессии с ноября по март, помнишь? Низкое небо и как тихо вечером на Савушкина в снегопад, только трамваи гремят? А тусовки на Рубика, плавно перетекающие в экскурсию с нетрезвым гидом по мозаичному дворику в пять утра? «В Питере — пить» до хрипоты и такси через вантовый, потому что мосты.

Каждое «помнишь» хочется нанизать на нитку и перебирать, как чётки, моля вернуться в эпоху, которой больше нет. Подушечками пальцев ощутить вновь атмосферу, которая осталась только в памяти и которую так трудно передать словами.

У меня с тобой случилась любовь на всю жизнь. Ты стал моим проводником в мире искусства, моим учителем в жизни, моим вдохновением в творчестве. Мне очень тебя не хватает, твоего уникального света, противоречивости.

Каждый раз, когда хочу написать «Скучаю», останавливаю себя, потому что знаю, что не услышу желаемого «Приезжай, всё будет хорошо». Не потому что тебе безразлично, а потому что ты всё понимаешь. Потому что ты был, есть и будешь, и мы ещё обязательно встретимся. Я обязательно приеду. Я вернусь, Петербург.

P. S. Четыре тома Довлатова из «Подписных», которые ты подарил мне на день рождения, я увезла с собой 20 марта 2022-го.