Ночь. Окно. Дождь.

В ванной включён свет, и через открытую дверь я вижу край круглого зеркала. Бытовое, такое уютное. Этот свет, это зеркало, флаконы и тюбики — всё говорит тебе, что от тревоги можно спрятаться. Что тебе показалось. Что ты просто надумала, как в детстве, убедив себя, что под кроватью черти. Всё хорошо. Реальность простая, как ванная комната. Белая, понятная, знакомая до последней мелочи. Просто выйди из темноты и закрой за собой дверь. Жаль только, что такая маленькая. Жаль, что в ней нечем дышать.

Заставляю себя отвести глаза от двери в ванную. Вдыхаю и выдыхаю темноту. Смотрю на строгий геометрический отсвет от окна на полу. Слушаю шорох дождя. Тревожно ищу другие звуки. Шелест листвы. Скрип двери на сквозняке. Эхо шагов на соседней улице. И снова тишина, только дождь и темнота. Но сердце колотится, предчувствуя, что это ненадолго. Я жду. Не знаю чего, но что-то непременно произойдёт. И чем дольше я жду, тем страшнее. Отсвет от фар скользнул по потолку. Еле слышный шорох у входной двери. Сердце сбивается с ритма.

Клочок тьмы выходит на тусклый свет от ночного окна. Потягивается, распахивает клыкастую пасть. Медленно уходит в темноту, неслышно ступает мягкими лапами, светит на прощание яшмово-красным светом двух кошачьих глаз.

Но у меня нет кошки.

Это не мой дом.

Взгляд торопливо скользит по рядам старых книг на подоконнике, по веткам пирамидальных тополей в окне, возвращаясь к спасительно светлому прямоугольнику входа в ванную комнату. Всё такое знакомое, родное, моё. Или только похоже на моё? Внезапно я забыла, где входная дверь. Растерянно огляделась в поисках моей кровати. Это не мой дом, или это... не я?

Глухой и сильный стук в дверь.

Я не я поднимаю руки. Я не я знаю, что делать. Я не я кусаю палец и рисую кровью круг в воздухе. Я не я толкаю круг к двери. Я молчу, не-я слышу собственный голос:

— Пошёл вон!

Круг летит прочь от меня и впечатывается в дверь. Стук смолкает. В ушах звенит, на голову давит, не слышу ничего. Это невыносимо.

Я бегу к двери в ванную. Я теряю не-я. В зеркале мне навстречу глаза в тёмных кругах, белки яркие, взгляд дикий. Включаю воду, плескаю в лицо. Приснится же такое. Мыло пахнет знакомо, дверь белая, всё как обычно. Но выходить страшно. Вдруг там дождь. И кошка. И круг. И кто-то за ним. Но логика говорит, что этого не может быть. Я же выбрала реальность. А что делать тому, кто остался там, в темноте?

Толкаю дверь. Темно. Боюсь выключить свет в ванной, вдруг островок реальности исчезнет, но делать нечего, придётся. Иду вслепую к окну. Руки дотрагиваются до корешков старых книг на подоконнике. Глаза понемногу привыкают к темноте, вижу, как качаются верхушки пирамидальных тополей. Но дождя нет. Ночь жаркая, тёмная, сухая. Даже подоконник тёплый. И нет у меня никаких кошек. Никогда не было.

Свет фар скользнул по потолку. Грохнула дверь подъезда. Шаги по лестнице. Шорох у входной двери. Паника подкатывает к горлу, словно я тону в болоте и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, и только выше задираю голову, тяну шею изо всех сил, чтобы не захлебнуться страхом.

Шаги поднимаются по лестнице.

Прошлась по комнатам, щёлкая выключателями. Ночь тягучая, чёрная, густая. От яркого света тьма за окном только твердеет. Прохожу мимо тёмной ванной, вздрагиваю — отражение стоит в зеркале. Неподвижно. Мой силуэт с растрёпанными белёсыми волосами. Я или не-я?

Щёлкаю последним выключателем. В зеркале отражается комната, дверь, силуэт исчезает. Но я ясно слышу шорох дождя из зазеркалья. И мягкий стук об пол, словно кошка прыгнула в темноте.

Я думаю: а что, если я снова везде погашу свет и оставлю только в ванной? Получится ли вернуться туда, где дождь, кошка и не-я?

Пора идти в гости, Таня. Но в гости с пустыми руками не ходят.

Дрожжевое тесто — это долго. Это закваска, брожение, лепка. Заварное тесто без яиц — это быстро. Если всё сделать правильно, пирожки получатся нежными, мягкими, тесто будет тонким. По счастью, у меня размораживается фарш на котлеты и в ящике для овощей скучают два яблока. Ставлю чайник. Завариваю муку. Замешиваю тесто тёплое, послушное. Тороплюсь, будто опаздываю. Тревога никуда не ушла, она словно стоит за спиной и напоминает тиканьем часов, что плохое впереди. Вот только у меня в доме нет тикающих часов.

Маленькие чебуреки с мясом — в один контейнер, салфетка со снеговиком. Маленькие пирожки с яблоками — в другой, салфетка с тюльпанами. Я так спешу, что у меня сбивается дыхание. Меняю пижаму на свитер и джинсы, обуваюсь, беру рюкзак с пирожками. Не садись на пенёк, не ешь пирожок, неси...

Таня идёт в гости к Тане. Не бойся, не-я, я рядом.

Обхожу квартиру, щёлкая всеми выключателями. Проверяю окна. Ночь сухая. Тёплая. На востоке небо чуть изменило цвет. Вскользь погладила книги на подоконнике. Скоро увидимся с вашими сестричками. Передам от вас привет.

Чем темнее становится в комнатах, тем слышнее шорох дождя из ванной. Из зеркала. Реальность почернела. Осталась только крохотная белая комната, яркая, как день. Вхожу. Закрываю дверь. Смотрю в глаза своему отражению до тех пор, пока не перестаю его узнавать. Затем поворачиваюсь к зеркалу спиной и выхожу из ванной.

Запах и шум дождя. Мурлыкающий кот трётся об ноги. И глухой стук в дверь. Не бойся, я-не я, ты не одна, нас теперь двое. Кусаю себя за палец. Рисую круг. Бросаю его в дверь.

А потом — пирожки.