«Меня‏ ‎зовут ‎Ксандар‏ ‎Бо, ‎а ‎это ‎—‏ ‎моя ‎Сладкая‏ ‎Плазма.‏ ‎Я ‎здесь. ‎Здорово,‏ ‎что ‎вы ‎там».

— Я всё ещё здесь… — пробормотала я вполголоса, понуро шагая по предновогодней Москве под истории и музыку из фантастической радиопередачи.

Гирлянды, скрученные в две двадцатки на витрине, подмигнули в ритм, прохожие шагали в такт, не зная о том. Я шла по хмурым улицам, покрытым то наледью, то комками коричневого снега. Глаза щипало от мороза и несправедливости, что праздника у меня без денег не будет. В беспроводных наушниках на полную громкость играл хаус, специально отобранный Ксандаром, голосом внеземной цивилизации, из миллиардов земных треков. И, как обычно, казалось, что именно он идеально подходит этой прогулке под ледяным дождём под зацикленные мысли об увольнении.

Как и откуда Ксандар появился в моих ушах, из каких закромов онлайн-хранилищ с подкастами я его вытащила — я не помнила. Но радиостанция из далёкой галактики вот уже несколько циклов неизменно увлекает меня в сёрфинг по своим волнам. Даже термины из его вселенной незаметно воцарились в моей жизни: измерять время я стала циклами (правда, женскими, а не инопланетными); а каскадом обозвала состояние творческого потока вместо транспортно-информационной сети, из которой якобы вещал с космической станции приятный баритон, раскрывая секреты далёких звёзд и цивилизаций. Я переслушивала выпуски бесконечно и в итоге будто бы сама уже бывала на празднике встречи двух световых пятен на Пойне, болела за Архинамона на кубке по сворайлу, каталась на гравитационной карусели вокруг тройной звезды в системе Эридана…

«Каждому‏ ‎живому‏ ‎существу ‎во ‎вселенной‏ ‎хотя ‎бы ‎один ‎раз‏ ‎в ‎цикл‏ ‎необходимо‏ ‎проводить‏ ‎проверку ‎реальности...»

Выпуски всегда попадали в точку и в самое сердце. Вот и сейчас ведущий предлагал свериться с реальностью, обозначив самоё себя от большого к малому, от галактики до роста и цвета глаз.

Я встала на красном светофоре, ёжась от промозглого ветра. Что ж, перекрёсток большой, зелёный не спешит, есть время подумать, кто я и где. Глядишь, полегчает. Я закрыла глаза и принялась про себя произносить свой адрес в этой реальности: галактика Млечный путь… нет, пусть сперва будет Каскадная сеть, ведь я же слушаю Ксандара, почему я не часть Каскадной сети?.. Солнечная система, планета Земля, континент Евразия, Россия, Москва… женщина, тридцать лет, русая, серые глаза… безработная…

«Всё ‎это‏ ‎ради ‎одной‏ ‎единственной‏ ‎цели ‎— ‎увидеть‏ ‎себя ‎во ‎вселенной. ‎Разглядеть‏ ‎своё ‎сознание,‏ бьющееся‏ ‎о‏ ‎прутья ‎клетки ‎вашего ‎мозга. ‎Почувствовать‏ ‎связь ‎с ‎окружающим‏ ‎миром ‎и ‎кристально‏ ‎чётко ‎осознать,‏ ‎насколько ‎вы ‎крохотные. ‎Чтобы ‎понять‏ ‎наконец,‏ ‎что ‎только‏ ‎крохотные ‎могут‏ ‎проскользнуть ‎между‏ ‎частицами ‎реальности‏ ‎и‏ ‎отправиться‏ ‎в ‎любом‏ ‎направлении ‎с‏ ‎любой ‎скоростью,‏ ‎ведь‏ ‎для ‎перемещения‏ ‎такой ‎ничтожной ‎массы ‎нужно ‎всего‏ ‎ничего ‎—‏ ‎лёгкое‏ ‎дуновение‏ ‎вашей ‎собственной ‎мысли…»

Мне показалось, что вокруг что-то сдвинулось — наверное, люди на светофоре — и я открыла глаза. В тот же миг трек в ушах испуганно шикнул и затих. А у меня от увиденного вдруг закончился кислород.

Я стояла посреди серебристо-серого коридора, будто бы сделанного из металлических пластин, которые чуть заметно переливались, как полудрагоценный камень. Вдоль пола и потолка тянулись тускло светящиеся полосы и уходили вглубь. Повинуясь порыву, я сдвинулась чуть дальше к стеклянному кругу в стене — и будто полетела, как в невесомости. В иллюминаторе разливалась чернота космоса с мириадами белых точек.

— Всё,‏ ‎что‏ ‎с ‎нами ‎происходит,‏ — ‎это ‎песня, ‎которую ‎поёт‏ ‎вселенная. ‎И‏ ‎мы‏ ‎—‏ ‎её ‎персонажи… — донёсся откуда-то спереди знакомый голос.

«Станция Бо, — невесть откуда пришло ко мне осознание. — Это какой-то новый выпуск...» Если бы дыхание у меня не перехватило раньше, то это произошло бы именно сейчас. Я осознала, что понятия не имею, чем дышат аэли (или как там называется его раса?) вроде Ксандара. Может ли быть на его каскадной станции кислород? Выживу ли я? Что я вообще здесь делаю?

Пока мозг, лишённый кислорода, усиленно обрабатывал информацию, моё тело будто само двигалось по коридору, а глаза жадно обшаривали окружающее пространство. Вот загадочные орнаменты на полу, похожие будто и на каменистые прожилки, и на иероглифы. Вот за иллюминатором вспыхивает едва заметная цветная линия, отдалённо напоминающая северное сияние. Вот открытая дверь в отсек с наваленными тканями, шкурами и одеялами, свёрнутыми в круг, будто бы в гнездо…

Прошли всего секунды, и я вплыла в большой полукруглый отсек, напоминающий рубку управления. Взгляд устремился к чему-то вроде табурета на ножке, на котором сидело крылатое, покрытое пёстрыми перьями существо. Смешно расставленные по бокам от табурета когтистые птичьи лапы почему-то были обуты в нелепые сандалии с кожаными ремешками. На панели, полной экранов и кнопок, стоял такой привычный, но странно неуместный здесь пластиковый стаканчик с розовым милкшейком, а рядом — старенький земной кассетный проигрыватель.

— Всё, ‎что‏ ‎мы ‎можем‏ ‎делать,‏ ‎это ‎надеяться,‏ ‎что ‎то ‎хорошее, ‎что‏ ‎с ‎нами‏ ‎происходит,‏ — ‎это ‎часть ‎припева,‏ ‎который ‎обязательно ‎ещё ‎повторится.‏ ‎Чтобы ‎верить‏ ‎в‏ ‎подобное,‏ ‎не ‎нужно ‎быть ‎безумцем. ‎Достаточно‏ ‎быть ‎меломаном. Меня ‎зовут‏ ‎Ксандар‏ ‎Бо, ‎а ‎это‏ ‎была ‎моя‏ ‎Сладкая ‎Плазма. ‎Припев ‎два ‎раза,‏ ‎припев‏ ‎два ‎раза.

Сказав последнюю фразу, крылатый ведущий ткнул какую-то кнопку, и заиграл трек. Потом он обхватил когтистой лапой стаканчик и шумно втянул коктейль. Я, не удержавшись, хихикнула. Казалось, про себя. Но Ксандар вздрогнул и начал поворачиваться.

Испуганно моргнув, я дёрнулась и… жадно хватанула холодный московский воздух. В ушах снова играла электроника. На перекрёстке собралась нервная толпа. А у меня внутри разливалось тепло и укреплялась вера в то, что если направить дуновение мысли куда надо, то всё возможно.

Загорелся зелёный, и с улыбкой на губах я невесомо шагнула вперёд.