Лушина тётя жила в большом городе, письма до которого шли две недели. Ещё две недели добирался ответ. За месяц Луша успевала забыть все вопросы, которые она задавала, поэтому недоумевала, почему тётя пишет о голосе какой-то продавщицы или цвете занавесок в окне напротив. Промучившись так несколько месяцев, Луша догадалась переписывать письма в тетрадку, перед тем как отправить. Теперь, когда ответ приходил, она перечитывала своё письмо и только потом отрезала полоску по короткому краю конверта — торопливо, но аккуратно, чтобы не повредить красивую марку.

Жизнь у тёти была очень интересной: она не только училась в консерватории, но уже играла в оркестре и даже ездила на гастроли. Луша умоляла обо всём рассказывать подробно, и тётя послушно описывала обстановку тесных гримёрок, рассказывала о своих занятиях, по секрету делилась прозвищами преподавателей и расписывала меню гастрольных обедов.

Луша тоже мечтала поступить в консерваторию, но пока ходила во второй класс и только училась играть на скрипке. Учёба шла туговато. Луше больше нравился гобой, но о нём и заикнуться было нельзя. Все в семье играли на скрипичных инструментах. Папа был доволен, потому что днём, пока Луша занималась, он был на работе. Мама же немного страдала, но пиликанье усыпляло Лушиного брата Мишу. Мама надеялась, что из Миши вырастет гениальный музыкант, и радовалась. Тем более, когда Миша засыпал, она могла наконец спокойно помыться, а шум воды перекрывал «ласкающее слух» действие.

Учитель по скрипке Геннадий Семёнович непроизвольно закатывал глаза, когда Луша появлялась на пороге его кабинета в назначенное время. Видимо, каждый раз надеялся, что она сдастся и не придёт.

В письмах Луша спрашивала тётю и о том, о чём не могла спросить родителей. Почему её никто не предупредил, что сначала Миша будет таким сморщенным старичком? Куда делся мамин живот, который она так долго растила? Будет ли Миша всю жизнь пускать слюни и любит ли мама её теперь меньше?

Вообще последний год был довольно тяжёлым: появление Миши перевернуло дом вверх дном. И ко всему этому тётя поступила в консерваторию и уехала, оставив Лушу справляться с новым миропорядком. Почти сразу после её отъезда наступила на удивление холодная осень, а следом за ней и долгая-долгая ледяная зима.

Уже в начале декабря Луша загадала: пусть на Новый год случится чудо, всё равно какое! И ждала его. Что-то невероятное, что-то такое чудесное должно было произойти, что вся зимняя тоска покрылась бы хрустящей сладкой корочкой, как крем-брюле.

Луша хотела поздравить тётю с Новым годом каким-нибудь необычайным способом. Впервые они не пойдут кататься с ледяной горки в парке первого января.

Обычно тридцать первого декабря тётя оставалась ночевать у них и ложилась спать вместе с Лушей в её узенькую кровать. Все смеялись, что они не хотят дожидаться полуночи, чтобы загадать желания, а как сонные мухи еле дотягивают до десяти. Но у них было для этого своё время. Утром в пустом парке их ждала волшебная горка. Съезжая с неё, надо было зажмуриться и загадать желание. Пока Луша забиралась наверх и съезжала, тётя отсчитывала удары часов палкой по железной опоре качелей. Потом они менялись.

Луше было грустно оттого, что на этот Новый год мама, наверное, не отпустит её в парк одну, и целый год пройдёт без ожидания исполнения загаданного. И ещё она переживала, что во всём своём большом городе тётя не найдёт волшебной горки, чтобы загадать желание.

Уже давно пора было отправлять письмо, но Луша так ничего и не придумала. Однажды по дороге из музыкальной школы она зашла погреться в знакомый книжный магазин. Запах новых книг Луша не любила и сразу проходила в дальний отдел букинистики. Помимо книг там попадались старые географические карты, открытки и фотографии. Она любила перебирать кадры из бывших семейных альбомов и внимательно разглядывать детали чужой чёрно-белой жизни.

Большая собака вдруг входит в кадр и заставляет всех рассмеяться.

Порыв ветра синхронно откидывает полы пальто у группы стоящих мужчин.

Мальчик в детсадовской группе ковыряет подошву сандалика, пока остальные дети ждут птичку.

И вдруг Луша увидела открытку: обычный двор с сугробами, горка, хоккейная коробка, женщина выбивает пёстрый ковёр на снегу. Луша сразу же узнала её — мама и тётя столько раз рассказывали, что на ней было изображено. Они всегда вспоминали об открытке перед Новым годом и жалели, что она потерялась во время переезда, ведь на ней был двор их детства, один в один. Конечно, Луша держала в руке чужую открытку, и подписана она была какой-то Марусе много лет назад... Но вот же горка! И ковёр! И хоккейная коробка!

Луша бежала домой, держа открытку в неудобной варежке. Почта была ещё открыта, надо только захватить уже подготовленное письмо, и тогда тётя точно сможет загадать всё, что захочет.

Около дома Луша с ужасом обнаружила, что держит пустоту. Она побежала обратно по своему маршруту, но открытки нигде не было. Кто-то её уже подобрал и, наверное, обрадовался. Луша плакала целый вечер, но на следующий день всё-таки отправила письмо, приписав к нему эту душераздирающую историю. Оставшееся до каникул время прошло не очень весело, но наконец прошло, а ответ от тёти к Новому году Луша почему-то так и не получила.

Вечером тридцать первого декабря Луша по обыкновению уснула в десять. Утром мама тихо её разбудила и позвала погулять, пока все ещё спали. В почтовом ящике в подъезде сквозь дырочки белел конверт. В нём, кроме письма, лежало что-то ещё... Открытка!

В середине декабря тётя взяла в библиотеке старую книгу, чтобы почитать в дороге на очередные гастроли. В автобусе из книги выпала открытка, на которой был нарисован двор её детства.

Тётя знала, что Луша всегда мечтала увидеть эту открытку и этот двор, поэтому тут же отправила ей письмо. Но тётя не знала, что Луша уже увидела их двор, и не только на потерянной открытке из букинистического отдела. Она видела его каждое утро первого января, когда, зажмурившись, съезжала с ледяной горки, пока тётя отсчитывала бой часов, а мама ещё сладко спала дома.