Однажды на земле появился маленький, самобытный и очень-очень яркий огонёк. Ему всё было интересно и любопытно — он путешествовал по свету, с альпинистами наслаждался рассветами и закатами в горах, зимой ночевал в больших деревенских печах, а весной помогал очищать лес от старой прошлогодней травы.

И вот одним ветреным и дождливым летом огонёк познакомился с мальчиком. Тот собирал в лесу ветки для костра и очень замёрз. А огонёк помог ему согреться, разжёг костёр и накормил грибным супом.

— Знаешь, а давай дружить? — предложил мальчик, глядя на то, как огонёк о нём заботится. — Я Ваня, живу в деревне.

— А давай! — радостно согласился огонёк. Дружить он ещё не пробовал, но знал по рассказам, что это очень весело.

Огонёк и мальчик Ваня сдружились. Вместе грелись у костра, делились историями и секретами, смотрели на закаты и рассветы. Ване было очень удобно дружить с огоньком — тот согревал его в холодные дни, защищал от злых мальчишек из соседней деревни и готовил вкусные завтраки на костре.

Всё было хорошо, пока однажды огонёк не почувствовал, что его снова зовут горы, путешествия и дальние дороги. Конечно, он очень привязался к Ване, но и дальние дали, и новые приключения, и новые знакомства тоже его очень манили. Он вообще был любознательным и свободолюбивым огоньком.

Когда огонёк сказал Ване, что уходит, тот сильно расстроился.

— Нет, огонёчек, миленький, ну как же так, как же я без тебя? Останься со мной, пожалуйста, я же здесь замёрзну!

Огонёк очень переживал за Ваню, поэтому согласился остаться ещё ненадолго. Они так же веселились днём, но по вечерам огонёк долго смотрел на дорогу и грустил. А вскоре он заметил, что стал гореть не так ярко, как раньше. Его это напугало, и он снова попытался договориться с Ваней об уходе.

Но Ваня, который уже привык, что о нём заботятся, кормят и защищают, и слышать ничего не хотел:

— Нет, ты мой! Мой! — топал Ваня ногами. — Если ты уйдёшь, я же умру от холода и голода, как ты можешь такое говорить? Разве уйти и оставить меня здесь — это по-доброму? Разве так поступают друзья?!

Огонёк не нашёл, что ответить. Ему показалось, что Ваня прав, что дружба с ним важнее его собственных желаний. И снова остался. И снова стал ещё прозрачнее.

Прошло ещё немного времени, и Ваня захотел подружиться с ребятами постарше. А чтобы впечатлить их, рассказал, что у него есть ручной огонёк: «Вот, смотрите, какая вещица, совсем послушный, мне с ним всегда тепло, готовить не надо, ещё и разговаривает». Ваня хвалился ещё долго, а в итоге сделал немыслимое: оторвал у огонька небольшую часть и отдал самому главному старшему мальчику, которому хотел понравиться. «Подарок в честь новой дружбы», — сказал он.

Огонёк, ещё не оправившийся от того, что его назвали вещицей, взревел от боли, но внутри него осталось так мало сил, что он не смог даже обжечь обидчиков в ответ. Он спрятался под кровать и расплакался от отчаяния.

Слёзы его были настолько ледяными, что заморозили всё то тепло, что было ему дано с рождения.

Огонёк больше не грел, а значит, не мог позаботиться о Ване так, как тот привык. И Ваня выгнал его на улицу.

Огонёк, весь посиневший от холода и грусти, несколько дней жил под корнями старого дерева. Он не боялся его поджечь — огонёк не мог сейчас поджечь даже травинку, поэтому просто спал, горевал да залечивал то место, где Ваня отрезал от него кусочек. Огоньку казалось, что это был кусочек его души.

Когда болеть стало меньше, огонёк решил, что дружить больше ни с кем не станет. Слишком больно. И пошёл туда, куда всё это время его тянуло — в горы, под облака, к ветру и скалам, прятаться в ущельях и наблюдать за птицами.

И вот однажды, наблюдая, как резвятся орёл и орлица, а потом орёл улетает прочь, огонёк выполз из ущелья и тихонько спросил у орлицы: «Он улетает, и, быть может, навсегда. Ты не злишься на него? Что он оставил тебя одну?»

— Если он улетает навсегда, значит, таков путь, который он выбрал, — ответила орлица. — Я принимаю и уважаю его и не буду вставать между ним и его судьбой.

— А как же дружба?

— Дружба, любовь, духовная близость — они состоят в уважении к выбору. Никто, кроме тебя самого, не вправе решать, каким путём тебе идти. Настоящий друг отпустит, даже если он грустит.

Тогда огонёк понял, что дружба бывает разная. Вот их с Ваней была неправильная. Сложная. Он понял, что им не хватало уважения к себе и другу. Огонёк не должен был бояться и молчать, ему стоило настоять на своих желаниях и не предавать себя. А Ване нужно поучиться уважать чужой выбор. Возможно, он ещё этому научится. А может, и нет.

Огонёк уже не обижался на Ваню и пообещал себе, что больше никогда не станет молчать, если ему чего-то хочется или наоборот — не хочется.

Он вышел из ущелья и засиял так же ярко, как раньше. И даже рана почти прошла, оставив на память лишь небольшой шрам.

Шрам этот огонёк назвал Напоминанием — о том, что в первую очередь важно не подстраиваться под людей, даже под близких, но сохранять себя и сохранять в себе любовь к жизни.