— Исландия?

— Рейкьявик.

— Швеция?

— Стокгольм!

— Монголия?

— Улан-Батор!

— Лапландия?

— Деда, такой страны не бывает.

«Назови столицу» — Ленкина любимая игра. Она уже перечитала всю литературу из старого книжного шкафа, грузно стоящего в зале. Почему-то гостиную взрослые называли именно залом, как будто это была не центральная комната в обычной хрущёвке, а королевские покои во дворце. Теперь Ленка добралась до атласа мира — толстой книги в бордовой кожаной обложке, с цветными изображениями разных стран внутри.

Атлас она полюбила больше остальных книг. Страны в нём были яркие, как леденцы: жёлтые, розовые, голубые, зелёные, фиолетовые (по-ли-ти-чес-кая карта мира, читала Ленка по слогам длинное непонятное слово). На леденцах были чёрные точки — города, чёрные же прожилки рек бежали по их глянцевой поверхности, а столицы были обведены двойным кружком.

«Красота», — жмурилась Ленка от удовольствия и осознания того, что становится хоть немного причастной к такому большому и разному миру. Вот бы стать столицей! Выделить себя двойным кружком, и тогда все сразу будут знать, кто здесь главный!

Она тыкала по малюсеньким точкам в атласе и воклицала: «Деда, смотри, страна состоит всего лишь из одного города!» Ленке казалось, что это довольно-таки скучно — быть городом-страной... Много позже, ей иногда хотелось стать Монако, Лихтенштейном или Андоррой. Запереться в своём мирке, очертить границы сажей и никого не впускать внутрь.

Ленка чувствовала себя Ирландией, когда в седьмом классе три её подружки вдруг перестали с ней общаться... Прямо как Англия, Шотландия и Северная Ирландия, думала Ленка, угрюмо смотря вслед демонстративно проходящей мимо неё Великобританской тройке. Тогда Ленка поняла, как бывает больно, когда от тебя отрезают кусок души — совсем как Северную Ирландию.

Ленка чувствовала себя Гангом, когда люди доверяли ей свои секреты. «Трупы ваших тайн навсегда будут покоиться в моих водах», — говорила Ленка друзьям. Но иногда в водах Ганга полоскали грязное бельё, в них сливали помои, мыли вшивые, зловонные туловища. Так Ленка поняла, что не всех нужно качать на своих волнах.

Или Бразилией. Внутри у Ленки буйствовали карнавалы и вспыхивали фейрверки, в ней простирались набережные с пальмами и загорелыми прохожими, возвышались шикарные белые дома из сериальных мелодрам, в ней был... Иисус Христос, свободно раскинувший руки над пёстрым Рио-де-Жанейро.

А ещё Ленка всегда мечтала поехать в Нью-Йорк. Он был самым заметным городом на карте США, вальяжно раскинувшим свои ровные кварталы по обе стороны Ист-Ривер. В сентябре 2001-го Ленка обречённо смотрела по новостям, как рушатся башни-близнецы в городе её мечты. Если она и посетит когда-нибудь Нью-Йорк, то не увидит его прежним. Так Ленка поняла, что нужно спешить жить и видеть мир.

Турция?

Поехали.

А может, в Москву?

Давай в Москву.

Узбекистан?

Едем!

Ленка смотрела на мужа и улыбалась.

Её личный Христофор Колумб.

Когда-нибудь они нарисуют свой атлас мира.

Где реки будут чистыми и светлыми, страны — целыми, границы — открытыми, а близнецы будут деловито пыхтеть, топчась маленькими ножками по спине отца.

И все дети мира будут счастливы. Они будут ловко пересыпать из ладошки в ладошку яркие леденцы с точками городов и прожилками рек

и беззаботно

смеяться...