— Пожалуйста, Саш, не вредничай, скажи, куда спрятал. — Мама перетряхивала корзинки с носками, вытаскивала стопки одежды с полок, шарила под шкафом.

Саша сидел на диване, стиснув зубы и сцепив руки на груди.

Он не видел маму, вернее, специально не смотрел, чтобы избежать разговора. А стоило маме появиться перед ним, сводил брови и наклонял голову к плечу.

— Саш, мы не успеем! — мама активно жестикулировала. — О-па-зды-ваем, — проговаривала одними губами. — Саша, посмотри на меня, — пыталась мама хоть как-то привлечь внимание сына, тормоша его за локоть.

Саша не давал притронуться к себе, брыкался и фыркал, воображая, что обрастает панцирем броненосца и выпускает иглы дикобраза.

Мама ещё раз заглянула под диван, проштудировала полки стеллажа с книгами. Снова вытряхнула носки из корзины. Если бы это второй раз подряд сделал Саша, крику от мамы было бы куда больше, чем из-за спрятанного «уха». На экскурсию в зоопарк без «уха» мама категорически не разрешает, но времени на поиски больше нет. Она встряхивает Сашу за плечи, брови напряжены, ноздри раздула на пол-лица.

«Все смеются. Не хочу!» — Саша с силой стукнул двумя пальцами в подбородок и резким движением ладони перечеркнул под ним.

— Ох… — Мама присела перед Сашей на корточки. — Я дол-жна бу-ду дер-жать те-бя за ру-ку, — шепчет она, перебирая торопливыми пальцами слова. — Мы о-по-зда-ем.

Появилась Мариша. Старшая сестра. Саша насупился и отвернулся, чтобы ещё и ей не пришлось объяснять!

Мариша сразу догадалась, увидев свернувшегося почти в клубок брата:

— Опять кохлеарку спрятал?

— Да! — крикнула мама, всплеснув руками.

— Везёт ему, можно выключать звук по желанию, — усмехнулась Мариша.

— Доча! — мама подскочила, заглядывая под телевизор. — Помоги найти, а! Опоздаем!

— Он мне не простит, — Мариша покосилась на Сашу. Тот из-под руки следил за её губами.

— До-очь! Знаешь где?!

Мариша прикрыла рот рукой и, делая вид, что чихает, выдохнула:

— Стирка!

— В корзине с бельём, что ли? — отвернувшись от Саши, спросила мама.

— Угу, — промычала Мариша.

— Спасибо! — шепнула мама и показательно добавила: — Будь здорова!

Мариша, не в силах смотреть на брата, ушла на кухню. Для слова «предатель» у Саши был свой собственный жест, один из немногих, которые Мариша хорошо знала: он эмоционально выбрасывал вперёд указательный палец вместо среднего, чтобы мама не поняла неприличный контекст шифровки, и так яро сжимал губы, что подбородок превращался в недовольного сморщенного монстрика. Мама настаивала, чтобы Мариша выучила жесты, но она и так хорошо понимала брата с куда меньшим словарным запасом, чем у родителей.

Саша не увидел, как найденный в кипе грязного белья аппарат попал в карман маминого пиджака. Но с облегчением выдохнул, когда мама протянула глаженую футболку как знак готовности к выходу из дома. Два пальца вверх, указательный вниз, «о-бу-вь» — мама обогнула правой ладонью левую, призывая обуться. Ура! Успокоилась! Саша снова победил.

Не раз им приходилось выходить из дома без аппарата и общаться лишь жестами. Это не было в новинку, но в этом году Саше предстояло идти в первый класс, и мама всеми силами приобщала его к речи, с которой он неплохо справлялся. Однако чем ближе к школе, тем больше Саша сопротивлялся носить слуховой аппарат.

Пока он был маленьким, мама сама принимала решения: прооперировать, надеть «ракушку» не спросив, разговаривать словами. Папа же наоборот — освоил жестовый язык и научил Сашу с мамой. С возрастом оставаться в тишине Саше нравилось всё больше, как и говорить руками. Мама хоть и водила его на выставки, мастер-классы, экскурсии в рамках детских программ от общества глухих, но прославляла технический прогресс и настаивала на кохлеарном аппарате.

«Когда-когда приедем?» — спросил в автобусе Саша, поворачивая указательный палец и мизинец к себе ниже обычного, чтобы не было видно другим.

Мама же принялась активно жестикулировать, объясняя, что включена запись, и что в автобусе, как в метро, называют каждую остановку. Саша поднял было ладонь, чтобы ответить, но увидел, как парень с татуировкой на шее внимательно наблюдает за мамиными руками. Он сидел на одиночном кресле наискосок. Наконец он перевёл взгляд на Сашу.

— Хочешь послушать? — спросила мама, похлопав Сашу по колену, чтобы вернуть его взгляд.

Парень с татуировкой подмигнул. Саша покраснел и опустил голову, сползая к самому краю кресла. Если б можно было, он бы спрятался под него, как не раз делал по дороге в садик.

Мама постучала по колену ещё раз и дёрнула подбородком, как бы спрашивая: «Хочешь?»

Саша ткнул указательными пальцами в уши и развёл руками: «Нет аппарата. Не слышу». Мама улыбнулась и достала «ракушку» из сумочки. Саша радости не разделил. Он искоса взглянул на парня с татуировкой и отрицательно покачал головой, отказываясь надевать «ухо».

«Только в автобусе, — затараторила пальцами мама, — на улице снимешь».

Саша сжал аппарат в кулаке. Ему казалось, что солнце намеренно жарит лишь щёки и больше никуда не попадает. Не раскрывая кулака, он натянул аппарат, уставившись на свои колени. Заранее съёжился в ожидании, что сейчас услышит смешок парня, а потом и всего автобуса. Они, конечно, и так уже все догадались — мамины летающие руки невозможно не заметить, — но хотя бы не видели пожелтевшую «ракушку». Мама, конечно, говорит, что она не приметна в волосах, но Саша-то знает, что все смотрят только на неё.

— Остановка «Улица Киевская», — раздалось артистичным голосом. — Следующая остановка «Зоопарк».

Саша просиял улыбкой и поднял глаза на маму. Не получилось избежать взгляда и татуированного парня. Тот удивился, вскинув брови, и поднял большой палец вверх.

Сашины щёки запылали ещё сильнее, глаза заслезились. Саша стиснул зубы и потянулся, чтобы сорвать противную «кохлеарку». Сдалась ему эта улица Киевская! Но тут парень повернул голову, показывая Саше левое, а потом правое ухо. В обоих красовались «ракушки» — один в один как у Саши, только чёрные. Обычные наушники, должно быть, очень модные. Но Саша никогда такие не видел. Парень улыбнулся ещё шире и голосом кота из мультика сказал:

— Крутыш!

Саша сдерживал теперь не убегающие слёзы, а растекающуюся во все стороны улыбку, зажёвывая губы. Он отвернулся к окну, чтобы никто этого не увидел, а когда через пару секунд украдкой решил взглянуть на парня, тот подмигнул второй раз и встал, направляясь к выходу.

— Саш, смотри! — мама дёрнула его за палец. Теперь и она увидела чёрные наушники. — Почти как у тебя, — сказала она, думая, что никто кроме Саши не слышит.

— Ага, — промычал Саша, выглядывая в окно, чтоб проследить, будет ли парень переходить дорогу.

Но парень остался на остановке и махнул кому-то, подзывая подойти. Потом, активно жестикулируя, стал показывать пальцем на часы и в сторону автобуса.

— Да он весь почти как я, — произнёс Саша, старательно выговаривая буквы. Он выпрямил плечи и удобно устроился в глубине кресла.