Светлана вбежала в кабинет за пять минут до начала приёма. Опять чуть не опоздала: добираться приходилось на трёх видах транспорта, и если на метро ещё можно было как-то рассчитать время, то автобуса порой приходилось ждать минут по десять. По утрам Светлана вставала с трудом, еле разлепляла глаза, когда в веки бил яркий свет электрической лампочки. Муж поднимался раньше и зажигал люстру, а она его столько раз просила не врубать верхний свет... Дальше — по инерции — на кухню, поставить сковородку на плиту, налить масло, плюхнуть четыре яйца (себе и мужу), сварить кашу сыну, привести себя в порядок, отвести ребёнка в школу.

Хорошо, что удалось договориться с медсестрой — она приходит раньше, подготавливает карты пациентов, включает компьютер.

— Заходите! — крикнула Светлана через закрытую дверь и только тут вспомнила, что опять не включила зелёную лампочку над входом, мол, можно входить.

— Здравствуйте!

На пороге стоял невысокий мужчина неопределённого возраста. Ему могло быть как лет сорок пять, так и все шестьдесят. Медсестра Машенька, недавняя практикантка и выпускница медицинского колледжа, поспешно протянула Светлане карту. Та мельком взглянула на обложку: пятьдесят. Понятно.

— Садитесь. Что вас беспокоит?

Мужчина смущённо топтался на месте и садиться не собирался.

— На что жалуетесь? — громче проговорила Светлана и указала рукой на стул.

Мужчина маленькими шажками направился наконец к стулу и сел на самый краешек.

— Да вот, — провёл он рукой по голове, — волосы выпадают.

— Давно? — спросила Светлана и встала с кресла.

— Наверное, это от стресса, — вдруг быстро-быстро заговорил мужчина. — У меня очень нервная работа, заказы срываются, ну и вот...

— Понятно. Когда вы заметили, что волосы начали выпадать?

Светлана взяла лупу и приблизилась к лысеющей макушке пациента.

— Года полтора назад.

Светлана снова села в кресло.

— Видите ли, в чём дело, — вздохнула она. — Мужская алопеция — очень частое заболевание, и если на начальной стадии ещё можно как-то замедлить выпадение волос с помощью специальных комплексов, инъекций или массажа, то в вашем случае...

— Бесполезно?

— Нет, ну попытаться-то мы, конечно, можем! Я вам пропишу физиотерапию, массаж головы, но вы сами понимаете...

— Понимаю. — Мужчина опустил голову, и на гладкой коже в центре макушки отразился яркий свет потолочного светильника.

— Послушайте, некоторым мужчинам даже идёт. Вы не пробовали побриться налысо?

— Налысо? — как-то взвизгнул мужчина. — Да она за меня замуж не выйдет! Зачем я ей нужен — лысый-то?

— Ну не в волосах ведь... — попыталась возразить Светлана, но мужчина уже вскочил и бросился к выходу.

— Спасибо за совет! — крикнул он от двери и выскочил в коридор.

— Что, не писать направление? — спросила Машенька, которая, похоже, витала в каких-то своих мыслях и прослушала всю эту безобразно-скандальную сцену.

Светлана махнула рукой. Как же она устала. Да, она понимала, что к каждому пациенту нужен подход, что мужчина сейчас скорее всего побежит жаловаться начальству, что ей сделают выговор. Но она же говорила правду! Неужели он в самом деле думает, что для любви важно, есть у тебя волосы или нет? Или тут вообще речь не о любви, а о чём-то другом?

Светлана подошла к окну и приоткрыла форточку. В лицо подул свежий августовский воздух. Как и тогда, много лет назад, когда они плавали на корабле на Валаам...

...Вечернее солнце отражалось от воды, корабль оставлял за собой пенно-пузыристый хвост, а ветер дул в лицо. Она, девятнадцатилетняя студентка медицинского университета, только недавно познакомилась с Даниилом. Он был ненамного старше её, но, казалось, гораздо лучше знал жизнь. Спокойный, надёжный, умный, он рассказывал о славянской каллиграфии и крюковом пении; у него был глубокий баритон, от которого по спине сразу бежали мурашки, когда он выпевал какой-то старинный замысловатый напев. Они познакомились после службы в храме, как-то невзначай, мимоходом. Кажется, она что-то уронила, он поднял. Потом уже выяснилось, что он служит у патриарха иподьяконом, учится в академии, собирается стать священником. Они встречались в парке, гуляли, держались за руки. Потом Даниил водил её к себе домой, познакомил с родителями и братьями-сёстрами, у него их оказалось семь. Подруги говорили Светлане, что всё идёт к венчанию. Да и сама Светлана прекрасно понимала, что у таких людей не может быть иначе, да и зачем тянуть? Он ей нравился, она — ему. В то время патриарх отправлялся на Валаам, где каждый год совершал службу на Преображение, и Даниил пригласил Светлану отправиться вместе с ними. Она чувствовала, что именно в этой поездке он сделает ей предложение. И всё бы хорошо, но было кое-что, что её очень беспокоило, кое-что, в чём она должна была ему признаться...

— Светлана Анатольевна, — окликнула её Маша, — звать следующего?

— А, да-да, — кивнула Светлана и нажала на кнопочку.

Девушка лет двадцати в красной вязаной шапочке решительно зашла в кабинет и без приглашения уселась на стул.

— Сделайте что-нибудь! Пожалуйста! — сказала она и рывком сдёрнула шапку с головы.

Под шапкой она была похожа на ощипанного цыплёнка: волосы росли неровными пучками, по всей голове были розоватые проплешины.

Светлана, снова вооружившись лупой, внимательно рассматривала голову пациентки.

— Вы чем-то переболели?

— Да! — тихо произнесла девушка. — Гриппом. После него всё и началось... Это можно вылечить?

— Можно попробовать. Но сначала надо сдать анализы. Пиши, Маша.

Маша записывала направление, а девушка нервно комкала в руках шапку.

— А как скоро это пройдёт? — спросила она.

— Если нам удастся замедлить процесс — это уже будет большой удачей, — сказала Светлана. — Но и это не быстро. Наберитесь терпения. Я назначу вам лазерную терапию, уколы и...

Светлана вдруг остановилась, потому что услышала, как девушка зашмыгала носом и тихонько заскулила.

— Ну, не расстраивайтесь вы так, — сказала она. — Алопеция бывает у многих.

— Нет! — всхлипнула девушка. — От меня все друзья отвернутся. Кому, кому я такая нужна?

— Значит, они не настоящие друзья, — улыбнулась Светлана.

Девушка вскочила. Сейчас и она убежит, не дождавшись направления. Светлана злилась на себя: да когда она успела растерять профессионализм? Она вообще врач или нет? Что на неё нашло? Ну вспомнила она Даниила, по телевизору вчера его видела, вот и всплыло в памяти. Но разве может она из-за каких-то воспоминаний...

— Я понимаю, — сказала она и подошла к девушке. — Вам сейчас кажется, что ничего хорошего больше не будет, друзья не захотят вас видеть. У вас есть два варианта: вы можете купить парик и сделать вид, что ничего не изменилось. Прятаться, скрываться под париком, и никто никогда не узнает, что с вами что-то не так. Друзья останутся рядом, любимый человек не бросит, просто у вас будет маленькая тайна. А можно...

Светлана выпрямилась и провела рукой по своим длинным и густым русым волосам. Потом аккуратно отогнула край парика и медленно сняла его. Девушке и Маше предстал абсолютно лысый, без каких-либо намёков на растительность череп Светланы. Он ярко блестел под потолочным светильником. Светлана улыбнулась, глядя на растерянные лица обеих девушек.

— Когда-то, много лет назад, — проговорила она, — я рассказала обо всём человеку, которого любила. Я думала, что он тоже любил меня. Мне казалось, волосы — это такая ерунда, главное-то не они... Но, знаете, что он мне ответил? Он сказал, что ему очень жаль, но его высокое положение не позволяет ему жениться на женщине с проблемами. Сначала, конечно, мне хотелось утопиться, но потом я плюнула. Именно тогда я решила стать трихологом. А несколько лет спустя встретила другого человека, который полюбил меня со всеми моими проблемами.

Светлана посмотрела на яркое солнце за окном.

— А вы, — добавила она и снова улыбнулась, — обязательно поправитесь. Вы вовремя пришли, ещё всё можно исправить. Пиши направление, Маш!