Жил-был кот, который не верил в то, что он кот. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

— Апельсинкин! Выходи! Идём песни орать на крышах, — вопили друзья под окнами.

— Отстаньте от меня! Червяки не умеют орать и ползать по крышам, — бурчал Мурсилий Апельсинкин.

А поскольку говорил он тихо, никто не слышал его странных слов. Жил кот на первом этаже, поближе к земле — специально квартиру разменял. Под лоджией у него был устроен настоящий схрон, где он пересиживал свои неудачи.

В первый раз он выкопал норку и спрятался в неё ещё в детстве.

А началось всё вот с чего. Сидел, распевался, как все котята, самозабвенно глядя в небеса, как вдруг! Это мерзкое Вдруг вылезло из ближайших кустов, похлопало куцыми крылышками, поскребло землю трёхпалыми лапами, откинуло со лба красный гребешок и сказало:

— Отвратительно! У тебя совершенно нет голоса, чувства ритма и понимания конъюнктуры рынка. Смотри, как надо. Кукареку!

Мурсилий аж присел от неожиданности, затряс оглохшими ушами.

— Мур-ру-муру! — попытался повторить он. Но только закашлялся. — Нет, я так не умею.

— Конечно же, не умеешь! Откуда червяку знать настоящий шансон, душевный и проникновенный?

— Но я не червяк! — возмутился маленький Апельсинкин. — Я — кот...

Куцый Вдруг посмотрел сверху вниз на жёлтого котёнка сначала одним глазом, потом другим и очень обидно засмеялся.

— Настоящий кот больше меня и громче, — категорично заявил он. — А ты похож на мохнатого червяка, который ползает по веткам, жрёт листья и жалко попискивает. По деревьям лазаешь? — строго спросил Вдруг.

Мурсилий кивнул. Голос у него совсем пропал, и ему стало страшно.

— Ну точно червяк, — припечатал Вдруг. — Не воображай себя котом. Знай своё место!

— А где?.. Моё место?.. — жалобно спросил Мурсилий.

— В земле, естественно.

И Вдруг презрительно отвернулся.

Петь Мурсилий с тех пор перестал. Иногда тихо тарахтел, когда мама и папа Апельсинкины хвалили его за хорошее поведение. И хмуро молчал, когда воспитатели в детсаду, а потом и школьные учителя ругали за то, что он стеснялся отвечать вслух и рыл норы на задних дворах.

«Мурсик, милый, почему ты не сочинишь для стенгазеты стихи?»

«Апельсинкин! В хоре не хватает народу, становись!»

«Мурсилий Васильевич, корпоратив опять проходит без вас. Нельзя же отрываться от коллектива!»

Да-да, Мурсилий вырос, выучился, работал в уважаемой компании, был на хорошем счету. Более того, слыл безотказным работником, готовым до ночи корпеть над документами, пока остальные распевались на лавочках у подъездов или веселились на природе.

А на все просьбы спеть-сочинить-поучаствовать Мурсилий Васильевич тихо отвечал, что не пристало червяку кошачьи концерты разводить. Приятели-коллеги посмеивались, родители давно махнули рукой и не пытались переубедить сына. Только они и знали, что младший Апельсинкин не считает себя котом. Правда, поверить, что это всерьёз и надолго, они тоже не смогли. Всё думали, что пройдёт юношеская блажь, перебесится, обычным станет. Хорошо, что не гот, или, простигосподи, хакер какой-нибудь!

Однажды воскресным утром Мурсилий выполз из своего убежища, в которое спрятался после разгромного отзыва в интернете на свои стихи. Да-да, в Сети, где можно было прикинуться кем угодно, он представлялся котом и выкладывал своё поэтическое творчество. Комментатор под кличкой «Вдруг» написал, что его вирши — это дешёвка и попса, два притопа, три прихлопа.

Апельсинкин всю ночь плакал в норе, пытался утешиться положительными отзывами. Их было много, очень много. И Лиса, и Гусеничка, и Жукевна, и целая компания сетевых друзей очень убедительно доказывали Мурсилию, что он самый настоящий кошачий поэт. Но всего один обидный отзыв снова заставил его почувствовать себя червяком. А он только воспрял, чуть было не поверил, что он — кот...

Мурсилий приводил себя в порядок тем утром очень долго. Заметил, что в его жёлтой шубке появились белые шерстинки, и ужаснулся. Ой-ёй, скоро он станет похож не на летний, а на осенний одуванчик, а потом дунет ветер и всё — последний полёт... То есть как всё? Он не согласен! А как же неспетые песни на его чудесные стихи?

Большой пушистый рыжий кот, считающий себя червяком, шёл по набережной и любовался отражёнными в воде облаками.

На кривоватой старой лавочке сидел старый жилистый Петух и скрипуче ворчал на кого-то маленького, жёлтого и мохнатого.

Сердце Мурсилия сжалось от страха, но он подошёл поближе.

— Ни голоса, ни слуха у тебя нет! Ты кто такой вообще? — допрашивал Вдруг.

— Я Одуван, — пискнула гусеница.

— А мяукаешь, как котик! Почему лап так много? Что за уродство! — продолжал ругаться старик.

— Милейший! Что вы себе позволяете! — рассердился Мурсилий. — Да я вашу тощую шейку винтом заверну!

— Ой, господин Кот! — испуганно подскочил Вдруг.

Он оказался всего по пояс Апельсинкину и совсем нестрашным, а вовсе даже смешным.

Тут рядом затормозил туристический автобус, и из него высыпалась целая толпа пушистых жёлтых гусениц. Они защёлкали смартфонами, замурлыкали на иноземном языке, окружили кота и своего потеряшку.

— О Ду Ван, сынок!

— Мама, глупый пиньинь говорит, что я — котик.

— Вот это есть кот, — гусеница поклонилась Апельсинкину. — А ты — гусеница. Единственная в мире.

— Простите, уважаемая, — не выдержал Мурсилий, — вы очень красивы, но вас же много. То есть, может, я не так понял про единственную в мире... — смутился он.

— Это есть восточный мудрость, — важно кивнула гусеница. — Котов много, но ты — жёлтый-как-апельсин — единственный. Такого больше нет и не будет. Когда переродишься, станешь другой. Понятно?

— Кажется, да... Благодарю от всей души, — рассеянно кивнул Мурсилий.

«Как интересно! Один и много. Мур-мур», — думал кот совсем по-кошачьи. И ему впервые за долгое время захотелось спеть при луне.

Мурсилий с новым интересом посмотрел на потрёпанного Вдруга. Тот зарылся в кусты и пытался листьями прикрыть полысевшую тушку. Он был настолько похож на пересохшего дождевого червяка, что Апельсинкину стало его жаль.

— Ехал бы ты, дед, в деревню, на воздух. Молочко парное, банька. Может, отъешься ещё, — сказал он напоследок и поспешил к самому высокому дому.

Песня уже замурлыкала в груди весёлым котёнком, и нужно было срочно выпустить её наружу, не дожидаясь полнолуния. Чтоб все услышали единственного в мире Мурсилия!