Мама везёт меня на санках в детский сад. Хлопаю белыми ресницами: мама есть — темнота — нету мамы. Верёвка, привязанная толстыми узлами к санкам, замёрзла. Вечером оставим их в подъезде, и она превратится в перекрученного мокрого червяка.

Колючие снежинки впиваются в щёки; передёргиваю плечами и опускаю лицо в шарф, которым бабушка закутала два раза, чтобы не простудился.

Снимаю пуховую варежку, она повисает на резинке. Трогаю спинку санок. Хочется прижать пальцем снежный узор, похожий на стаканчик пломбира.

А вдруг это и вправду настоящий пломбир? Валька в саду говорил, что его делают из снега. Освобождаю рот от бабушкиного шарфа и тянусь языком. Нет, не достать. А так хочется мороженого!

Я люблю мороженое больше всего на свете. Настоящее, в вафельном стаканчике. Белое-пребелое. А если полежит в морозилке, на нём появляются маленькие льдинки. Я знаю, это — волшебство. В холодильнике живут маленькие пингвинчики. Они посыпают мороженое льдинками. Мы с Валькой догадались.

Но в саду не дают мороженое. И родители никогда не покупают его зимой. Только летом. И всегда растапливают в блюдечке на батарее, чтобы не простудился.

А я не люблю растопленное, оно похоже на сладкое молоко. Настоящее мороженое должно быть холодным. И чуть-чуть подтаявшим, чтобы облизывать. Тогда оно стекает по подбородку липкими струйками. И даже когда умываешься потом в ванной, тебе сладко.

Ёрзаю. Нужно развернуться вправо, тогда дотянусь до снежного пломбира. Интересно, оно с льдинками или без?

Мама оборачивается:

— Сашка, не вертись, почти приехали.

Она подтягивает санки и переваливает их через сугроб около дороги. Полозья скребут по песку.

Что же такое добавляют в снег, что он становится мороженым? Наверное, сахарную вату. А ещё сгущёнку.

Точно! И на мороженой фабрике работают дяденьки с белыми усами. Они мешают мороженое в бочках огромными ложками. И пробуют его обязательно. Каждый час, нет, каждую минуту. И зимой, и летом. И ещё добавляют сахарной ваты. А потом опять пробуют. Прямо холодным. И их мамы не заставляют растапливать мороженое на батарее.

Когда я вырасту, то буду работать на мороженой фабрике. И Валька тоже хочет. Но он пока не решил, кем будет: пожарным или дядькой-мороженщиком. Мне кажется, что он не так сильно любит мороженое.

Эскимо мне тоже нравится, но меньше. Не могу понять, из чего делают шоколад. Пусть только не из песка, которым посыпают дороги.

Уже виден сад и окна группы. Наверное, Марья Николавна налила какао. Лишь бы не кисель! И не манная каша. Фу-у-у! Отдам тогда Мишке, он всё ест.

На кочке переваливаюсь на правый бок, вытягиваю шею и дотрагиваюсь языком до снежного мороженого. Ура-а!

Холодное, такое мне никогда не давали. Но почему-то не сладкое. Облизываю спинку санок дальше. Может, там послаще? Нет, не вкусно. И песок попал.

Что-то держит язык. Клей? Дёргаю сильнее.

А-а-а, больно! Хочу посмотреть на маму, но не могу повернуть голову. Она снова тащит санки через сугроб.

Я заваливаюсь на бок, падаю на дорогу. Кто-то сильно дёргает язык. Хочу закричать и позвать маму. Один из острых полозьев залетает мне в распахнутый рот.

Как будто проткнули шею. Язык оторвался? А мороженое? Куда делось мороженое? Неужели потерялось?

* * *

Просыпаюсь. Яркая лампа светит в глаза. Мама наклонилась надо мной. Нос у неё красный, глаза выпучены, как у лягушки. Плакала, что ли?

— Доктор, доктор, идите, он очнулся.

Мама машет кому-то. Надо мной склоняется чужой дядька в очках.

— Ну ты дал, пацан! Голова кружится?

Смотрю на маму. Чуть трясу головой.

Хочу спросить, где я, но в рот напихали что-то мокрое и солёное. Прям полный рот. Зачем мама разрешила?

Дядька поправляет очки:

— Давай договоримся, Александр Николаич, что больше ты не будешь зимой железки облизывать. Хорошо? Взрослый парень, четыре с половиной года, должен запомнить. Через неделю снимем швы. Пока можно есть манную кашу и кисель через трубочку.

Мычу маме, она гладит меня по голове, благодарит дядьку.

Представляю эту гадость: каша, кисель! Фу-у! Всё!

В дверях дядька останавливается:

— Да, можно мороженое.

— Как мороженое? У него весь рот в швах, доктор!

— Я прописываю больному мороженое. Один раз в день, холодное.

Мамины губы дрожат. Слышу, как дядька закрывает дверь. Мычу и киваю головой.

Ура-а-а! Мороженое, зимой, каждый день! Вот Валька обзавидуется, когда расскажу.

Выйду в сад — обязательно научу ребят облизывать санки!