Собака Миша считает, что лучшее спа — это полежать в яме, но раз в месяц приходится ходить в баню. Деревенская эстетика Мише не по душе. Когда он видит, что из трубы маленького дома идёт дым, то уходит на соседский участок, лезет на земляную гору и облаивает баню издалека. Соседский участок — Мишин Диснейленд. Там люди строят бассейн. Уникальная возможность копать землю, купаться в жидкой глине и валяться в яме одновременно.

Сегодня из города привезли несколько больших мягких полотенец, белую простыню, три мочалки (жёсткую, средне-жёсткую, нежёсткую), щётку для вычёсывания и органический шампунь в ассортименте: с авокадо, лимоном, белой глиной и «суперсила для лошадей». Всё это положили в чёрный непрозрачный мешок и спрятали в предбаннике. Далее, пока Миша фотографировался с Микки Маусом и катался на русских горках, затопили печь, положили в карман булку с повидлом — и аттракцион начался.

«Миша, сынок! — кричит Мишин хозяин, который всю их совместную жизнь обращается к Мише не иначе как „мишасынок“. — Пойдём, я тебе что-то покажу!» Миша на секунду останавливается, смотрит в сторону дома и переключает карусели на самую высокую скорость. «Миша, сынок! — говорит Мише его хозяин и вытаскивает из кармана булку с повидлом. — Смотри, что у меня есть». Миша смотрит, но не идёт. Тут хозяин Миши всё понимает: махровый халат. Миша не придёт до тех пор, пока видит на нём банный махровый халат. Мишин хозяин возвращается домой, надевает поверх халата длинный старый тулуп, выходит на улицу и снова заводит разговор про булку с повидлом.

Миша не идиот. Он лежит за забором поперёк ямы и прикидывается спящим. Приходится идти на крайние меры: «Я поехал в город! Где машина?» — кричат как будто не Мише. Миша теряет бдительность, прыгает через забор на улицу и несётся к машине. Ехать в город — его любимое после Диснейленда. За воротами Мишу перехватывают предатели и тащат в баню.

Миша не сопротивляется, терпит белую глину и авокадо, чихает от «суперсилы для лошадей», ест свою булку, выходит из бани мокрый, униженный и опустошённый. Дома его наряжают в белое, подкалывают уголки простыни английскими булавками, и он ходит по комнатам, красивый и печальный, как древнегреческая невеста. Когда он ложится на свой диван, то шлейф его платья художественно спадает на пол. Если бы можно было поставить памятник Гигиене, то это был бы бронзовый Миша весь в белом и с кривыми от возмущения ушами. Через полчаса с него снимают одежду и причёсывают. Он садится за печку и громко себя облизывает. А ещё через час кто-то забывает закрыть уличную дверь и всё становится хорошо.

Если прямо сейчас вам захочется выйти на веранду, то сквозь большое окно в кружевных шторах вы увидите, как абсолютно счастливый Миша лежит на земляной горе, весь в старом дожде и жидкой глине. Из окна видны только Мишины грязные уши и белый хвост, похожий на откусанный бублик.