— 8:15. — Начало октября, середина рабочей недели. — Город тонет в тумане и рыжих листьях. — Новочеркасский опять собрал пробку. — «Мой папа зарабатывает в такси 6 000 000, а ты?» А я еду в офис к девяти на метро.

— Сонный, уже с утра усталый строй. — Знакомый маршрут. — Воронка подземки всасывает и выплёвывает, не жуя. — Уличный зазывала всё на том же месте: «Магазин цветов „Фантазия“! Хризантемы от тридцати рублей, розы от пятидесяти рублей!» — Всё те же три аккорда у баяниста в переходе. — Где наушники, включить погромче радио. — «Утреца всем добрейшего! С вами шоу „Первая смена“! Друзья, рассказывайте о своей зайке или киске в игре „Мужчина и женщина“!».

— С глянцевых обложек в «Первой полосе» улыбаются глянцевые лица. — Настенный календарь обещает «Хороший год с президентом России». Рядом другой, с будущим символом — свиным пятачком.

— «Уважаемые пассажиры, не бегите по ступеням эскалатора, это может быть небезопасно. Спасибо тем, кто услышал». — Бегут, бегут, никто не услышал... — Тоже раньше бегала, а теперь вот нет.

— У парня впереди рюкзак с рисунком: милый котик показывает средний палец. — На поручне выведено краской: «Мой храм в руинах». — Весёленькое начало утра.

— Поезд, как обычно, уже переполненный. — Стоят у дверей — ни шагу назад, будто под Сталинградом. — Сумки, тела, мысли — вперемешку. — Втиснуться, борясь за каждый лишний сантиметр. — У соседки справа те самые духи DKNY, сосед слева вчера что-то хорошо отметил с друзьями. — Ни двинуться, ни вздохнуть — некуда, некуда...

— Прячемся в скорлупках из наушников и телефонов. Залипаем в тетрисах, шариках, контактах, инстаграмах*. — В инстаграмах* нет мрачных унылых лиц. Может, люди из инстаграмов* не ездят в метро?..

— На переходе черепашья лавина лениво ползёт к эскалатору. — Мерзкий тип, ещё и толкнул. — Обрывки разговоров. — «Куда на Новый год? — Да не думали ещё...» — «Мам, привет! Нам вчера расписание сказали: понедельник, среда, пятница, а в воскресенье выступаем. Вообще отлично, с английским не совпадает, он у нас по вторникам и четвергам. Нет, мам, я подумала, что и так нагрузки хватает».

— Сухонькая бабуля трясёт платочками, всхлипывая, пытается докричаться до толпы: «Военным, военным, помогите военным...». — Знаю её, каждое утро здесь. — Подошла как-то, спросила, сколько стоит, в ответ — те же всхлипы и невнятное бормотание про военных. — Сунула двести рублей в дрожащие пальцы. — Многие тоже подходят, видела. Но большинство мимо.

— В вагоне спят сидя, спят стоя. Кто не спит — дремлет, кто не дремлет — листает ленту или читает Metro. — У некоторых всё же книги: «Сто бесед с Молотовым», «Герцог оперативного назначения» (интересно, о чём это?), «Сказки Пушкина», «Владимир, или Прерванный полет» (ничего себе — собиралась как раз под передачу о Влади и Высоцком!). — Женщина напротив уткнулась в какую-то религиозную брошюрку, шепчет вполголоса: «Господи, Господи...»

— От ярких задорных баннеров не скроешься. — «Вам понравится наш потребительский кредит! Не жди зарплаты, живи сейчас!» — «Даёшь 3 пиццы за 444 рубля!» — «Безграничные возможности для самореализации! Амбициозные планы компании по развитию! Открыты вакансии: продавец-консультант, сотрудник склада, кассир, уборщица!» — «Станьте соседом в нашем уютном доме! Осталось всего 35 квартир!» — «Замечательно мягкая туалетная бумага, теперь в новом дизайне!» — «Приходите за шторами в Шторкин!» — «„Конная полиция“ — ржачная комедия!» — Социальная реклама не отстаёт. — «Прокуратура Санкт-Петербурга разъясняет, как не стать обманутым дольщиком...» — «Расскажи о своём храме на нашем сайте...» — «Давайте говорить как петербуржцы...»

— На остановке дружно падаем, как неваляшки. — «„Гостиный двор“. Следующая станция — „Василеостровская“. Осторожно, двери закрываются. Уважаемые пассажиры, уступайте места пожилым людям, беременным женщинам и инвалидам. Во избежание травм держитесь за поручни». — Нет сил держаться... — Не избежать травм.

— На Гостинке много выходит. — Наконец-то опуститься на сиденье, погрузиться в книгу. — Андрей Белый, «Петербург». — Четыре минуты утреннего счастья.

— Металлический голос бесстрастен. — «В связи с увеличением пассажиропотока равномерно заполняйте левую и правую сторону ступеней, не задерживайте движение при входе и сходе с эскалатора». — Ещё немного утренней толкучки. — Старательно прячем глаза друг от друга. — Потерпеть. Скоро всё это закончится.

Эскалатор выносит к свету. — Совсем чуть-чуть и...

Старушка съёжилась над букетиком полевых цветов. Что это — ромашки в октябре? Последний привет от ушедшего лета. Яркие маленькие искорки.

«Почём, бабушка?» — «Сто двадцать рублей...» — «Держите сто пятьдесят, сдачи не надо...» — «Ой, давайте я вам вместо сдачи мяты перечной дам, хотите?» — «Хочу. Я так мяту люблю...»

Полной грудью вдыхаю нежный пряный аромат, на секунду прикрыв глаза. Выдыхаю. Открываю. Сама собою вдруг появляется в уголках губ улыбка.

«Василеостровская» встречает нежданным солнцем. В руке сияют летом ромашки, из сумки одуряюще пахнет мятой. Сбегаю по ступеням в новый день. Точно знаю — он будет светлым, будет радостным, будет удачным.

Вот увидите. Обязательно. И у вас будет тоже.

Вы слышите, люди?..

*Продукт компании Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в РФ.