— Мам, привет! Нас сегодня из школы пораньше отпустили!

Васёк закинул школьный рюкзак на полку в коридоре, торопливо, на ходу, содрал с ног кроссовки, но внезапно остановился, прислушиваясь. Тишина в квартире паническим ужасом начала заполнять всё его существо. Он осторожно переступил с ноги на ногу.

— Ма-ам, ты где? Ну ма-ам...

Васины глаза набухли слезами, руки беспорядочно начали бродить по школьной форме, ощупывая пуговицы.

— Двадцать девять, тридцать. Васька, я на кухне! Капли считала! Всё хорошо, иди сюда!

Мальчишка судорожно выдохнул и сделал короткий шажок вперёд. Потом ещё один. И ещё. Ноги не хотели идти, но Васёк, упрямо набычив голову, двигался, двигался и так, мелкими шагами, добрался до кухни и только там бессильно опустился прямо на пол, глядя снизу вверх на родное лицо.

— Ты что, Васька?! Ты перестань! Всё хорошо, я живая, а скоро буду совсем здоровая, я ведь пью лекарства. Позавчера был приступ, подумаешь, приступ! У меня астма эта уже много лет, ты же знал!

— Я не видел ни разу, как ты задыхаешься, мам. Я ждал, ждал эту проклятую скорую, думал, ты умрёшь. Ты почти умерла. У тебя глаза так страшно закатились. И ты хрипела ужасно.

Васькины глаза опять наполнились слезами.

— Мам! Купи мне телефон мобильный! Самый дешёвый, только чтобы звонки звонили, мам, купи, пожалуйста, пожалуйста, ма-ам! Я буду тебе звонить на переменах. Ты мне скажешь, мол, Васька, у меня всё хорошо, а? Мам!

Тёплые руки обхватили острые мальчишечьи плечи, любимые глаза внимательно заглянули в Васины, полные слёз.

— Ну да... Последний приступ был... непростой. Звоночек был нехороший... Нам нужно что-то делать, Васька. Нужно как-то... выбираться... и готовиться. Да. Готовиться.

— К чему готовиться, мам?

Мать, худенькая, лёгкая, в разноцветном байковом домашнем платье, в белых носочках и красных шлёпанцах с пушистым помпоном, всё гладила, задумавшись, сына по голове.

— Вот что мы с тобой сделаем, Василий. Телефон я куплю. Только установим правила. Ты звонишь мне из школы, я отвечаю. Это всё так. Но. Первую неделю ты будешь звонить мне после каждого урока. Да?

— Да-да, я так и хотел! — Васька прижал руку матери к щеке.

— Вторую неделю ты будешь звонить мне после каждых двух уроков.

Васька замер.

— Третью неделю ты будешь звонить мне каждый день всего два раза. Один раз на большой перемене, второй — сразу после уроков. Потом ещё что-нибудь придумаем. Это не всё.

Мать отодвинулась от Васьки, прошла в комнату и вернулась с книгой.

— Мы с тобой прочитаем всё об астме, о первой помощи — на случай, если начнётся приступ.

— Да, давай, я сам хотел, но там слова непонятные, — закивал головой сын.

— И третье, — мать не дала себя перебить, — ты выучишь наизусть адрес бабушки, а ещё мы съездим с тобой к ней в деревню, только не сейчас. Там астры в огороде цветут, мне нельзя. Зимой съездим. Да, зимой.

Васька молчал. Руки опять начали перебирать пуговицы на школьном пиджаке, а ноги налились тяжестью.

— Нет.

— Да.

— Мама... мне страшно...

— Мне тоже страшно, Вася... Ты ещё такой маленький, всего лишь шестиклассник.

Мать погладила его светлые короткие волосы и безжалостно продолжила:

— Но ты вырастешь. У тебя будет жена, может быть, дочка или сын. Они будут зависеть от тебя, от твоих решений. Нужно быть сильным, Вася. Мой руки, поешь, и начнём учиться жить.

* * *

Мама умерла в конце весны.

Год Василий прожил у бабушки в деревне. И там же прожил ещё один год — после бабушкиного инсульта: тогда он ухаживал за ней как мог. Потом и бабушка умерла, а Василия отправили в детский дом.

Он сидел с вещами перед кабинетом директора детдома и равнодушно смотрел перед собой, пока сопровождавшая его женщина из собеса о чём-то переговаривалась за дверью. Неожиданно послышался топот, подбежали две девчонки и без разрешения распахнули двери.

— Светке Кузиковой опять плохо! Она дышать не может!

Из кабинета вывалилась полная невысокая дама, и уточкой, переваливаясь с боку на бок, направилась за девчонками. Растерянная женщина из собеса вышла и присела рядом с Васей.

— Подождём.

— Нет. Пойдём посмотрим.

Не дожидаясь разрешения, Вася обогнал директора и увидел в конце коридора перед входом в спальню девочек толпу любопытных. Растолкав мелких, мальчик протиснулся мимо старших к одной из кроватей, на которой лежала та самая Светка. Она задыхалась, прижимая руки к груди, и всё никак не могла вдохнуть. Вася склонился над ней, послушал дыхание.

— Раньше такое было? — оглянувшись, спросил он.

— Второй раз за неделю это у неё, — затараторила одна из тех девочек, которая бегала за директором, — и в прошлом году было, и в позапрошлом. Только просто кашель. Как тополиный пух начинает лететь, так и кашляет. А сегодня совсем страшно. Она умрёт, да?

— Вызовите скорую, — Вася старался говорить спокойно, — скажите, приступ астмы, аллергия на тополиный пух.

— А ты кто такой? Доктор, что ли?

На него в упор смотрел парень лет шестнадцати, бледный, с синюшными губами и такими же мешками под глазами.

— Нет. Но я знаю, что делать. Нужна ледяная вода, пара вёдер. Есть?

— Из колодца принесут.

Парень оглянулся, кивнул нескольким мальчишкам — те сорвались с места.

— И дальше что? — спросил он, подойдя ближе.

— Помоги мне. Надо отнести её в... Что тут у вас? Душевая? Ванная?

— Ага, ванная... Щас, отнесу. Ты кто вообще?

— Это новенький. Его сегодня привезли. Паша, давай его послушаем, а? Смотри, Светочке плохо совсем. Пока эта скорая приедет? И врача я сегодня отпустила по делам. Нужно что-то делать, Паша...

Директор прижала к груди пухлые ручки. Паша перевёл взгляд на Василия:

— Точно знаешь, что делать?

Вася кивнул. Вдвоём они дотащили в одеяле задыхающуюся Светку в душевую, взяли принесённые вёдра и закрыли за собой двери перед носом любопытных. Только директор просунула голову в щель и ждала, что произойдёт. Василий спокойно и быстро раздел Светку догола, посадил на пол душевой и быстро опрокинул ей на голову два ведра ледяной воды, затем укутал её в одеяло и приказал:

— Несём обратно. Накидаем сверху ещё пару одеял.

Через пять минут из одеял, щедро наваленных на кровать, высунулось возмущённое лицо:

— Вы что? Зачем меня... так? Кто видел? Гады!

— Зато дышишь, дура! — Паша хихикнул. — Классный способ!

— А у тебя сосуды нехорошие. Часто голова болит? — Вася вытер мокрые руки о чьё-то полотенце и повернулся к Паше. — Про сосуды я тоже много знаю. От бабушки. Если что — обращайся.

* * *

В выпускном классе в конце учебного года все писали сочинение на тему «Кем я хочу стать». Вася смотрел в окно, на цветущие яблони, на синее небо, и вспоминал маму, её слова: «Надо быть готовым к жизни». Он прижился в детдоме, получил прозвище Доктор, и вообще, был отличником. О чём писать? Вася и так знал, кем будет. Он покрутил ручку и красиво вывел в тетради: «Я хочу быть сельским врачом, как Антон Павлович Чехов». Подумал и приписал: «Терапевтом».