В детстве родители называли меня Лунтиком, но не потому что я хотел быть космонавтом или мечтал полететь на Луну. Просто иногда ночами я ходил во сне.

Мама укладывала меня спать, читала на ночь сказку. Я засыпал, потом вставал, ходил по дому с закрытыми глазами, спускался и поднимался по лестнице или выходил в сад и бродил между деревьями. Тогда родители находили меня где угодно, но только не в моей кровати.

Родители часто ссорились. Папа задерживался на работе, мама высматривала его в окно, прислушивалась к каждому звуку за дверью. Однажды отец вернулся под утро. Мама плакала, заламывала руки, била посуду — и разбила бабушкин кофейный сервиз, который так нравился папе. Он накричал на неё и закрылся в своём кабинете.

Я испугался, что папа уйдёт из дома, а мама умрёт от горя и я останусь один. В подвале нашего дома стояла пустая коробка из-под телевизора. Я залез в неё и заплакал. Родители бегали по дому, искали меня, открывали шкафы, заглядывали под кровать. Мама рыдала, отец поил её валерьянкой и никак не мог успокоить. В то лето стояли душные, жаркие дни. Лишь ночи приносили немного прохлады. В день ссоры мама забыла, что оставила окно в моей комнате приоткрытым.

Я долго не мог заснуть, всхлипывал, тёр руками глаза. Потом словно провалился куда-то и не помнил, как ночью залез на подоконник и соскользнул на покатую крышу веранды.

Мама рассказывала, что зашла в комнату и увидела, как моя голова исчезла за окном. Когда она подбежала и посмотрела вниз, я уже приземлился на корточки, опёрся руками о крышу, поднялся, словно в замедленном кино, пошёл по гладкой поверхности черепицы к самому краю и занёс ногу над пустотой.

Мама боялась пошевелиться — чтобы криком не разбудить меня, она закрыла рот ладонями. Я постоял, словно цапля, на одной ноге, развернулся и пошёл в другую сторону. Мама схватила одеяло, подушку, сбросила их на крышу веранды и спрыгнула вниз. Она упала и подвернула ногу. От шума я не проснулся.

Папа тоже пошёл поцеловать меня на ночь, увидел пустую кровать, открытое настежь окно и понял — произошло страшное. Побежал во двор, приставил к стене старую садовую лестницу и полез наверх.

Он поставил руки на черепицу, подтянулся, оттолкнулся ногами от перекладины и забрался на крышу. Лестница отскочила и упала на железную бочку с дождевой водой. Грохот разбудил меня.

Позже папа рассказывал:

— Я понял, что ты проснулся. Сейчас посмотришь вниз, увидишь пугающую пустоту, услышишь шаги, обернёшься, потеряешь равновесие, и тогда... тогда моя жизнь закончится. До тебя было два шага, и мне нужна была только одна секунда, всего лишь один миг, чтобы успеть. Раньше я думал, секунда — ничто, а теперь, за это ничто я был готов отдать всё, что у меня есть, — карьеру, здоровье, жизнь. Всё — за одну секунду. Я молил небо подарить мне её, а тебя я мысленно просил об одном: «Ты только не оборачивайся, сынок, всего лишь на миг, и я успею. Я обязательно успею. Я должен успеть». А ты...

Я стоял на краю пропасти. Сзади послышались шаги. На миг я замер. Потом обернулся, закачался, взмахнул руками, наклонился вперёд и... Отец схватил меня, прижал к себе, потом помог подняться маме, усадил нас, укутал одеялом и опустился рядом.

Мама положила мою голову себе на колени. Папа обнял маму за плечи, стал рассказывать, что бежал вниз по лестнице так быстро, как не бегал никогда в жизни, как перепрыгивал через ступеньки и думал, они никогда не закончатся. Потом он поднимался вверх по другой лестнице с прогнившими перекладинами. Это тоже тянулось целую вечность.

— Ты мой герой, — снова и снова повторяла отцу мама.

Я ничего не понял из их разговора. Над моей головой было небо, а рядом мама и папа. Мы сидели на ещё тёплой после жаркого дня крыше. В небе мерцали звёзды, в саду потрескивали цикады, родители держали друг друга за руки и тихонько вспоминали о чём-то своём, далёком и радостном. Потом они искали на небе звёзды, соединяли их невидимыми линиями с другими звёздами, находили созвездия и целовались. Я слушал и думал, мне снится сказочный сон, в котором я самый счастливый мальчик на свете. Летняя ночь короткая: только разогналась, блеснула звёздами и тут же погасла. Когда я проснулся в своей кровати, за окном уже светило солнце.

Я ничего не помнил из того, что произошло, но по звонкому смеху мамы и улыбке на папином лице решил, что проспал что-то очень важное. Родители рассказали о нашем ночном путешествии, но я, конечно же, им не поверил.

Вскоре ночные хождения прекратились, но если мама и папа начинали ссориться, я закрывал глаза, вытягивал вперёд руки и механическим голосом, как робот, говорил:

— Я — Лунтик, Я — Лунтик, мой космолёт приземлился на крыше и скоро отправится на Альфа-Центавру. Кто со мной?

— Лунтик-папа к полёту готов! — Отец улыбался, подхватывал меня на руки и подбрасывал вверх.

— Лунтик-мама к полёту готова! — включалась в игру мама.

Родители смеялись, обнимали меня, протягивали друг другу мизинцы и мирились.