Однажды меня отправили в лагерь. Не то чтобы отправили — я сама напросилась, хотела попробовать. Лагерь был в Эстонии, в сосновом бору на берегу моря. Вечно запертые ворота из металлических трубок перекрывали дорогу, в обе стороны уходил сетчатый забор. На площади стояли домики директора и воспитателей, а вокруг теснились коттеджи: для каждого отряда — свой белый двухэтажный домик.

За несколько дней я обзавелась друзьями; почти все приехали из Питера и перезнакомились ещё в поезде. Когда нас не донимали мероприятиями — вроде утренней линейки, прогулок строем на песчаный пляж и прочего, — мы исследовали доступные просторы, огороженные ржавой сеткой. За коттеджами росли высокие сосны с шершавыми стволами, рыжие иголки мягко пружинили под ногами. Кое-где попадались островки кустов и поросшие мхом камни, а рядом расстилался ковёр вереска, ещё совсем зелёный, с первыми редкими цветами.

В дальнем углу территории лагеря мы нашли скопление валунов. Крупные, вросшие в землю, они лежали по кругу, как стадо огромных зубробизонов с мягкими зелёными спинами. С одной стороны к ним вплотную подступали заросли ежевики, с другой оставались узкие проходы между камнями, которые вели на плоскую полянку в центре круга.

Мне нравилось рисовать карты, и когда перед сном в палате ещё горел свет, но все уже лежали в кроватях — кто с книжкой, кто с телефоном, — я вспоминала ту часть леса, где мы бродили днём, и отмечала в блокноте, что мы там видели: кустарники, валуны, быстрый холодный ручей с чистой водой.

В тот день две девочки из нашего отряда не пришли на обед. Воспитательница сказала, что они в изоляторе, но не сказала, почему. А я же зануда, от меня так легко не отделаешься! Полчаса я ходила за ней по пятам, и она не выдержала:

— Вши у них. Но ты не бойся! Сейчас весь отряд на проверку отправим.

Тут-то у меня сердце в пятки и ушло. Что такое вши, я знала. Однажды мы с бабушкой ездили в санаторий, и там на нас напали эти чудовища. Когда мы вернулись домой, мама намазывала нам головы чем-то очень противным, заматывала пакетами, и мы целую неделю сидели дома. Пройти через эти испытания снова — нет, спасибо!

Пока мы сидели в очереди перед медкабинетом, я всем рассказала, что нас ждёт! Ведь ещё сегодня утром в нашей палате спали заражённые девочки, а вши тем временем спускались на пол, взбирались по ножкам наших кроватей и заползали под постельное бельё. А теперь нам придётся лежать на подушках, под которыми сидят в засаде вши. Значит, мы обречены. Некоторые девочки заплакали, а другие разозлились и сказали, что готовы защищаться и бороться — вместе со мной.

Выбрали делегацию — меня, Лильку и Славика — и отправили нас к директору лагеря с ультиматумом: требуем поменять всему отряду постельное бельё! На всякий случай. Чтобы ни одна вошь не прошла!

Директор молча выслушал, покачал головой и сказал:

— Нет, не получится. Сегодня среда, а мы бельё только по субботам меняем.

Мы переглянулись. Вот, значит, как? Правила ему важнее, чем наша безопасность? Я подтолкнула ребят к дверям, а в коридоре прошептала:

— Давайте устроим восстание! Уйдём в лес, чтобы на эти кровати не ложиться. В лесу будем ночевать, пока они нам бельё не поменяют.

Мой план всем понравился, и мы решили идти прямо сейчас, а то после отбоя нас заметят и остановят. Небольшими группами, по трое, по четверо, мы пробирались за коттеджами в сторону леса — пока ещё приветливого, освещённого закатным солнцем, но уже прохладного. Под соснами тонко звенели комары, но мы подготовились: намазались специальной жидкостью.

Когда весь отряд собрался за кустами, я вытащила из кармана свою карту — вот она и пригодилась, не зря я её рисовала. Куда идти, это было сразу ясно: конечно, на круглую полянку между валунов.

— Мы теперь как будто лесные пионеры. Первопроходцы, — сказал Славик и звонко шлёпнул себя по щеке, пытаясь прихлопнуть комара.

— Тише, услышат! — прошипела Лилька.

Но даже когда мы отошли подальше, шуметь всё равно не хотелось. Мы чувствовали себя примерно как партизаны в тылу врага. Или как на военной игре, у нас в школе такую проводили весной. Но только тут всё было всерьёз, скоро на нас начнут охотиться. Поэтому мы спешили добраться до укрытия, пока совсем не стемнело. Валуны ещё не остыли после дневной жары, и мы уютно расположились в нашем штабе. Сначала мы тихо переговаривались, потом некоторые задремали.

Вскоре послышались крики: это наши преследователи прочёсывали лес. Заметался среди веток свет фонарей. Голоса приближались. Лесные пионеры проснулись, испуганно переглядывались. Я приподняла голову: враги совсем рядом, нас вот-вот заметят!

Но что это? Огромные древние валуны как будто зашевелились, они смыкались, когда по ним скользили лучи фонарей, и скрывали нас от воспитателей! А сухие ветки, которые мы набросали в проходы, вытягивались вверх и раскачивались в этом пляшущем свете, как настоящие кусты. И вот голоса начали стихать, воспитатели ушли, а мы улыбались и хлопали друг друга по плечам.

— Они больше не вернутся. Теперь можем поспать, — сказала я.

А через несколько часов, уже на рассвете, мы проснулись от холода. Сверху, между чёрными соснами, текли белые реки тумана, будто на небе опрокинули огромную бочку молока. Наша одежда увлажнилась и больше не согревала, мы вставали, потягивались и спрашивали друг друга, что же нам теперь делать.

— Может, вернёмся? — предложила Лилька.

— Да, пора уже. Ночь прошла, не придётся на кровати ложиться, — согласилась я.

И лесные пионеры цепочкой потянулись к лагерю. Когда мы показались из-за сосен, к нам бросилась целая толпа: воспитатели, директор, медсестра и даже повариха. Мы остановились. Славик сказал:

— Ох и влетит нам сейчас!

— А вот и нет! — возразила Лилька. — Мы же их предупреждали. Сами виноваты!

Я кивнула и взяла Лильку за руку.

Взрослые остановились. Директор вышел вперёд и растерянно спросил:

— Вы где были? Все целы?

Я тоже вышла из строя, и мы стояли друг перед другом, как два великана, которым предстоит смертный бой.

— Вадим Петрович, мы же к вам вчера приходили с ультиматумом. А вы нас не послушали. Вот мы и ушли.

— Ну, Куликова... Ты за это ответишь!

— Отвечу, — сказала я. — Только вы сначала выдайте нам постельное бельё.

Директор подозвал нашу воспитательницу и велел ей так и сделать. Когда мы всё поменяли и отвезли в прачечную гору старого белья, я помахала рукой ребятам и пошла к директору.

— Ты же понимаешь, Куликова, что я должен сделать?

— Что?

— Домой тебя отправить.

Я вздохнула. В лагере, конечно, здорово. Где ещё такие приключения бывают? Но дома лучше. Весело насвистывая, я побежала в свой коттедж. А через два дня за мной приехали родители.

Больше меня не отправляли в лагерь.