В одном из миров, лежащем на окраине Вселенной, услышали мы этот сказ. Известен он лишь старейшим и мудрейшим из сказителей; ни барды, ни летописи его не сохранили.

Сказ тот гласит о двух сущностях, миры сотворивших из небытия.

Была на то воля Судьбы: две искры божественные, женское и мужское, Тигр и Дракон получили воплощение. Противоположные донельзя, они всё же были очень схожи; однако их силы противоречили друг другу, и потому решили они, изведав мощь свою, что надобно им разойтись в разные уголки Вселенной и никогда более не встречаться.

Ночь и Тишина, инкарнация Порядка, Тигр, воплощённая женским, предстала пред Судьбой — создателем миров.

Благостное касание её перста рождало жизнь и буйное цветение. Она брела из ниоткуда в никуда, и всюду, где ступала нога её, рождались миры, столь же разнообразные, сколь и звёзды, мерцающие в бездонной бирюзе её глаз.

Спокойная и тихая, как океан небытия, Тигр свершала бесконечный свой моцион сквозь ткань пространства и времени. Рождённые дали ей имя Сефрит — драгоценное и благостное нефритовое море, колыбель жизни.

День и Гром, инкарнация Хаоса, Дракон, воплощённый мужским, разорвал своим рождением целостное полотнище бытия. Судьбой ему было предначертано стать разрушителем миров.

Везде, где бы он ни появился, жизнь исчезала. Холод ли, буря ли, голод или война — Дракон смеялся, неся погибель в своей белоснежной гриве. Вестник скорби, следовал он за своей дарующей жизнь половиной, отставая от неё лишь на один шаг, и шаг тот был длиною в вечность.

Смертоносный, ослепляющий, точно свет ярчайшей звезды, Дракон мчался по пятам Тигра, разрушая сотворённое ею и отжившее свой срок, и рыжие искры сыпались из его сверкающих вечным азартом глаз. Предчувствующие конец свой дети Сефрит дали ему имя Антар — отражение их богини в звёздном зеркале, иная сторона Судьбы, неизбежная и неумолимая буря, раскалывающая надвое мирное небо.

Так жили они, творя и уничтожая, сменяя друг друга в бесконечном цикле. Лишь в сердце каждого росло несчастным и безрадостным ростком сожаление напополам с тоской.

Помнили они, Тигр и Дракон, счастливые первые мгновения своего рождения, когда они ещё могли быть вместе и когда не глодал их кости голодный зверь одиночества, но понимали они, что те мгновения минули и что вернуть их нельзя, — ведь никто из детей Судьбы не вправе противиться её воле.

* * *

Однажды, раздвинув границы времён и миров, явился в их юдоль скиталец мятежный. Несли его крылья из паутины звёзд; его звонкий голос и любопытный взгляд достигали самых дальних уголков Вселенной.

Странник повстречал Сефрит, свершающую свой путь в бесконечности. Он спросил её, почему богиня так невесела, хоть её силой и было творение жизни, прекрасной и разнообразной.

— Всего лишь мимолётная скука, Странник, — отвечала богиня, ни на мгновение не сходя со своего маршрута.

Заинтересованный скиталец отыскал мудрецов, и те поведали ему историю о Тигре и Драконе. Задумался Странник; казалось ему, что это неверно — разлучать тех, кто так друг по другу скучает.

И задумал он воссоединить богов, столь несправедливо, на его взгляд, разлучённых.

Как ни отговаривали его мудрецы, он не послушался; в самом деле, неподвластный Судьбе, мог ли чужак понять её замысел?

Долго ли, коротко ли, но скитальцу удалось отыскать и Антара — Дракона, несущего разрушение. Он поведал ему о грустноокой богине, что наверняка желала вновь встретить свою половину.

Вечно яростное и горящее сердце Дракона от одного лишь воспоминания затопило тоской; он сбился со счёта, сколько вечностей прошло с тех пор, как он и Тигр расстались, чтобы никогда более не встретиться.

Сладкие речи звёздного Странника одурманили разум Антара. Ведомый его мятежным духом бог разрушения последовал за ним в брешь в ткани мироздания, чтобы вновь повстречаться с той, с которой он так долго не виделся.

Брешь привела скитальца и Дракона прямо к богине жизни; рассудок её помутился от радости, когда она увидела свою половину. Позабыв обещания и страхи, Тигр и Дракон бросились в объятия друг друга.

Паутина звёзд задрожала в крыльях скитальца, когда двое богов, противоположных друг другу, на мгновение вновь воссоединились; пламя их сметающей страсти едва не лишило Странника и крыльев, и жизни. Едва-едва успел он убраться восвояси, прежде чем вмешалась Судьба.

Мгновения коротки; так и мгновение долгожданной встречи двух противоположностей, едва не стоившее целой юдоли гибели, было совсем недолгим.

Они вновь разделились — теперь уже, надо полагать, навсегда.

Опалённые друг другом в эту краткую встречу, Тигр и Дракон смирились с тем, что их союз невозможен. Каждый из них получил свои шрамы, которым более никогда не зажить; в волосах Тигра забелела драконья седина, а в гриву Дракона пробралась тигриная тьма.

Но каждый из богов любит нежной любовью свой шрам — единственную частичку другого, которую им дозволено иметь.

* * *

Такой сказ поведали нам мудрецы. Слышали мы также, что божественное пламя от слияния двух богов, выбив звёзды из крыльев скитальца-мятежника, съело их и явилось чудовищем — маленьким, терзаемым собственной двойственностью творением. Мало кто видел его; те же, кто утверждает, что видел, нарекли его Блуждающей Бездной — нестабильной и несчастной, проклинающей родителей своих и рождение. Известно ли о том Судьбе, или это лишь выдумка — нам неведомо; однако в этой юдоли, говорят, частенько пропадают, навеки угасая, звёзды...