Весельчак Жак налил себе пятую кружку пунша. Он сидел в таверне и слушал истории рассказчика и певца Эрла.

Нежно скользили пальцы Эрла по тонким струнам лютни, мелодия вторила его словам. Рассказывал он, как водится, о колдовстве. В королевстве Чаррендейл эти истории были самыми популярными. Рассказывали их везде: в деревнях, тавернах, городах и даже в придворных кругах.

В эту осень особую популярность приобрели рассказы о балах ведьм. По городу ползли слухи, легенды, споры. Особо предприимчивые продавали обереги от чар, а барды и певцы рассказывали о шабашах. Из последних и был Эрл.

Однако сейчас его публика, уставшая от бесконечных песен, зевала. Видя, что кроме трёх человек никто его не слушает, он оставил струны и сказал громко, чтобы слышали все:

— Ах, вы, право, не поверите, но недалеко от Грибного Круга я собственными глазами видел ведьмовской бал! — От неожиданности постояльцы вздрогнули. — Там были такие женщины... Каждая красива как на подбор! А какие фигуры! Прелесть!

Все начали перешёптываться, и неудивительно: мало кто так дерзко решался подглядывать за жизнью ведьм. В Чаррендейле каждый знал одно: связаться с одной ведьмой — к несчастью, а сборище ведьм и вовсе приведёт к трагедии.

Некоторые поражались храбрости Эрла, другие называли его пустозвоном, две впечатлительные девушки упали в обморок. Жак пренебрежительно фыркнул.

А Эрл, наслаждаясь реакцией публики, с важным видом продолжал:

— Они меня в свою пляску утянуть хотели! Подходит ко мне одна, волосы длинные, до колен — кутается в них. Смотрю я на неё: всё вроде красиво, но глаза... Глаза дикие-дикие и холодные, как у мертвеца! — После этой фразы Эрл замолчал и оглядел постояльцев. Пересказать одну из малоизвестных городских легенд так, будто это случилось с ним, не доставляло ему особого труда.

— Ха! Да и как же ты спасся?! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Ну... слова волшебные сказал. Тайные! Она испугалась и исчезла, — быстро придумал конец Эрл.

— Какие это?

— Сказал же, тайные!

— Да знаем мы тебя, убежал и хвост поджал! — Гогот пронёсся по таверне.

— Ну оно, может, и так! Да только знайте, правду я говорю! Видел ведьму! — насупился Эрл.

А скептик Жак сидел с очередной кружкой и тихо посмеивался над этим неудачливым выдумщиком. Вдруг ему в голову пришла прекрасная мысль.

— Эй, Эрл! Слушай, а отведи-ка меня в то место, если не врёшь. Я пойду искать там жену! — громогласно заявил Жак, еле сдерживая смех. — Среди твоих, с мертвяковыми глазами!

С последними словами он не сдержался и согнулся пополам от хохота. Постояльцы ахнули. Тут же поднялся шум и гам, каждый пытался отговорить, расхрабриться, поддержать Жака или, на худой конец, просто принять участие в этом моменте.

Со всех сторон послышались возгласы:

— Славно придумано, Жак!

— Эй, Эрл, отведи-ка и меня туда потом!

— Ха! И меня!

— А не боишься?

— Ведьмы не стерпят такого неуважения! Покайся!

Эрл хотел было нахмуриться, но решил развлечения ради затею поддержать.

— Согласен! Отведу. Сегодня в полночь приходи на перекрёсток у Грибного Круга! Если не трус, конечно, — сказал Эрл, совершенно уверенный в том, что этот Жак не отважится тревожить ведьм. Не пойдут оба, а завтра что-то выдумают.

— Пойду! Что мне ваши сказки!

Таверну оглушил ещё один приступ волнения. Так отзываться о ведьмах во время их разгула! Надо быть либо храбрецом, либо сумасшедшим. То-то расспросят они завтра обо всём у Жака. Да и что с ним станет, тоже всех занимало. Было что-то привлекательное в этом прикосновении к неизвестному. Не самим, так хоть по рассказам!

* * *

Часы пробили полночь. Жак стоял на перекрёстке у Грибного Круга. Было жутко, он вздрагивал от каждого шороха, жалея, что пошёл, и проклинал Эрла, которого всё не было видно. «Видать струсил, выдумщик несчастный! — ругался себе под нос. — Небось спит в уютной постели, а мне здесь по холоду мотаться!»

Луна освещала лес, кругом стояла странная тишь. Ни звука птиц, ни сверчков, ни ветра — ничего. Только тихая музыка доносилась издалека. Кто-то играл на лютне. «Верно, Эрл идёт», — подумал Жак.

Но Эрла всё не было, а мелодия не умолкала.

«Вот гадёныш! Никак посмеяться надо мной решил. Играет и не показывается. Уж я ему задам!» С такими мыслями Жак пошёл туда, где играла мелодия. Кто-то нежно касался певучих струн. Звук становился всё громче и громче. В очередной раз Жак раздвинул кусты и замер.

Перед ним была широкая поляна, залитая мягким лунным светом. Девушки, все прекрасные, как рассвет, плавно кружились в странном танце. Посреди поляны стояло три чёрных трона, на них сидели тёмные фигуры с закрытыми вуалью лицами. Чуть поодаль девушка играла на лютне. Это её игру он принял за мелодию Эрла.

Жак с изумлением глазел на девушек, на поляну, на троны. Руки тряслись, а лоб покрывался испариной, но оторваться от зрелища он не мог. Вдруг его отвлёк шорох травы. Он обернулся и отшатнулся: из толпы к Жаку плавно шла молодая девушка.

Кожа у неё была бледная, губы ярко-алые, а волосы длинные-длинные, до колен. Испуганный Жак поглядел ей в глаза: серые, холодные и будто неживые — в точности как описывал Эрл.

Жак так и остолбенел. Ноги словно вросли в землю, шевельнуться не могут. Только холодный пот градом стекал по лбу. А девушка усмехнулась кривой улыбкой и руку ему протянула.

— Ты пришёл за женой. Я твоя. — При этих словах девушка заглянула Жаку в глаза. Да так страшно ему стало, словно в душу ему заглянули.

Она взяла его за руку. Жак попытался вырваться из холодных цепких тисков, но не мог. Как зачарованный, он пошёл за ней.

Ноги будто сами двигались, Жак пытался убежать, вырваться. Бесполезно. Ведьма вцепилась в него мёртвой хваткой, и они тихо направлялись к трём тронам.

Средняя ведьма с лицом, закрытым маской, начала:

— Сёстры, мы свидетели. Отныне он твой муж. Пляшите в эту ночь вместе. Да начнётся празднество в честь свадьбы!

Всё вокруг Жака вдруг закружилось, будто мир с ног на голову перевернулся. Девушка нежно взяла его руки и повела танцевать. Всё резче были её прыжки, всё чётче движения, всё быстрее она кружилась. Жак за ней никак не поспевал.

Мелодия разгонялась до бешеного ритма. Наверное, ни один человек не мог танцевать с ведьмой, не теряя рассудка!

У Жака уже пена изо рта пошла, он был полностью истощён. Хотел было остановиться, но танец увлекал его вновь и вновь. Глянул он на танцующую рядом девушку — снова страх его одолел. Глаза её были пусты, а губы всё ещё изгибались в кривой усмешке.

Так кружились они до рассвета, а наутро Жак лежал на пустынной поляне мёртвый. От вчерашнего празднества осталась лишь примятая трава.

* * *

После смерти Жака все стали обходить Грибной Круг стороной. Для Эрла эта история тоже не прошла даром: он проснулся немым и не мог больше сказать ни слова. Весть об этих странных событиях облетела всё королевство. Так в Чаррендейле родилась новая легенда.