— А теперь, куколки, напоследок скажем наш девиз, наши три «П»! — мисс Оушенвью пыталась перекричать гудящую толпу девочек, которые наконец-то сдали последний экзамен и уже вовсю готовились к летним каникулам.

— Покорные, праведные, прекрасные! — нестройным хором загомонили куколки, которым было душно в актовом зале, несмотря на настежь распахнутые окна. Тёплый ветерок лениво шевелил тюли, нисколько не охлаждая разгорячённые лбы.

— Я сейчас в обморок упаду, куколки, — слабым голоском пискнула Мэри, обмахиваясь ладонью. Над верхней губой у неё выступила испарина, а короткие каштановые кудри прилипли ко лбу.

— Держись, осталась только речь директрисы, — прошептала грудным баском Маргарет. Она была очень высокой, такой, что к её юбке на школьной форме пришили пять дюймов ткани, чтобы длина оставалась приличной для гимназии святой Евы.

— Куколки, тише, мне не слышно. — Крошечная и тонкая Анна выглядывала из-за Мэри, стараясь рассмотреть поднимающуюся на сцену директрису, грузную мисс Хелфаер. Вместе с Анной подпрыгивала и её летняя шляпка с синей лентой.

— Ой, да брось, она каждый год говорит одно и то же, — отмахнулась Джейн, на длинном веснушчатом носу которой сидели исцарапанные очки. Пальцы у неё вечно были в чернильных пятнах, и за это ей часто попадало от воспитательниц.

— Дорогие куколки! — Микрофон взвизгнул от голоса директрисы. Мэри поморщилась. — Этот год, к моему глубочайшему сожалению, для вас последний в стенах нашей гимназии святой Евы. Пять лет мы учили вас наукам, искусству, этикету, домоводству. Вы были нашими питомицами, нашими куколками. Теперь же пришло время вам выйти за стены гимназии и стать прекрасными бабочками. Вы знаете, что наши двери открыты для вас всегда. Вы можете остаться здесь и не выходить наружу.

Джейн выразительно посмотрела на Анну, мол, я-же-тебе-говорила. Анна в ответ закатила глаза. Учительницы, выстроившиеся перед сценой в два молчаливых ряда, будто и не замечали жары. Их глаза были холодны, а руки — покорно сложены на животах, как и полагается по этикету.

— Теперь же я объявляю фамилии лучших на курсе, и названная куколка должна пройти в дверь за мной для последней консультации, после которой вы сразу сможете покинуть наши стены или же остаться.

Директриса замолчала и внимательно оглядела притихших выпускниц. Даже болтающая без умолку Мэри закрыла рот, клацнув зубами. Потом мисс Хелфаер и все учительницы, кроме двух, мисс Стардаст и мисс Саншайн, вышли в ту дверь. Мисс Стардаст села за парту в углу сцены и зашуршала списками. Мисс Саншайн застыла подле неё. Вызвали немного испуганную первую куколку, мисс Саншайн положила ей руку на плечо и повела в дверь. Когда они скрылись, по залу на секунду разлилась тишина, вязкая, как патока. Было даже слышно, как от ветра позвякивают тюлевые крючки и лениво чирикают уставшие от жары птички.

Мисс Саншайн вернулась одна, и зал взорвался голосами. Вызвали следующую куколку. Потом ещё одну. И каждый раз мисс Саншайн возвращалась из комнаты одинёшенька. Покорная, праведная, прекрасная. Какой и должна быть настоящая выпускница гимназии святой Евы. Эти куколки действительно были лучшими: в спорте, науках, пении и танцах. Те, кого не вызвали, выглядели расстроенными, но они недолго грустили. Всё-таки впереди — целое лето, пансионаты у моря, вечеринки, молодые люди, а некоторых, как Анну, уже ждут помолвки.

Из них четверых вызвали только Джейн, показавшую себя хорошо в лёгкой атлетике и физике. Куколки крепко обнялись, шепча друг другу прощальные слова и обещая писать каждую неделю. Джейн выдохнула и поднялась на сцену. Ноги её немного дрожали, к тому же она чувствовала, как сползает чулок. Она напоследок обернулась, ища глазами улыбающихся подруг. Тяжелая рука мисс Саншайн легла ей на плечо. Хватка её была железной, будто Джейн могла сбежать. Мир вокруг выцвел, она видела перед собой только тяжёлую деревянную дверь с блестящей медной ручкой. Мисс Саншайн открыла дверь, и изнутри пахнуло приятной прохладой. Когда дверь с тихим щелчком захлопнулась, сердце Джейн сжалось и ухнуло куда-то в желудок. В конце коридора железная решётка перекрывала двери лифта. Мисс Саншайн отодвинула её в сторону и нажала на круглую кнопку. Лифт тихонько загудел, и створки открылись.

— Стань бабочкой, мисс Джейн, — шепнула мисс Саншайн, и в её глазах промелькнуло нечто похожее на извинение.

Джейн робко зашла в лифт, и створки медленно закрылись. Последнее, что она увидела, была легкая улыбка мисс Саншайн.

— Покорная, праведная, прекрасная. Покорная, праведная... Покорная, праведная...

Лифт долго ехал вниз, Джейн даже успела заскучать, но потом он резко затормозил, цокнул звонок, створки разъехались, и она зажмурилась от яркого света. В небольшом сыром помещении с несколькими дверьми сидела мисс Хелфаер рядом с неприятным усатым мужчиной. Его военный мундир был потрёпан, а под глазами залегли двойные мешки. На огромных сапогах застыла корка грязи, такая нелепая в чистоте комнаты.

— Лёгкая атлетика, физика, — сухо сообщила директриса, порывшись в записях. Джейн мялась, потому что присесть ей не предложили, да и сесть было некуда: всё пространство комнаты занимала большая мерцающая камера с кучей проводов. Возле неё стояли две учительницы в белых халатах.

— Годится?

— Мисс Хелфаер? — робко позвала Джейн, но на неё даже глаз не подняли.

— У нас не так много выбора. С каждым годом ассимиляции всё хуже, — устало сказал мужчина. — Если мы провалим летнюю кампанию, то придётся отступить за реку. Богомолы стали умнее, а мы с таким трудом... Почему стоите? Я же сказал, что она годна! — вдруг сердито рыкнул он учительницам. Они испуганно вздрогнули и потупили глаза.

У Джейн ладони вспотели от страха, она не понимала, что происходит. Её подхватили под руки и затолкали в камеру. Железные тиски обхватили ее лодыжки и запястья. Она всхлипнула.

— Не бойся, Джейн, — мисс Хелфаер подошла, захлопнула дверцу, равнодушно взглянув на девушку стеклянными глазами навыкате. — Если ассимиляция не получится, ты навсегда останешься куколкой. Но, конечно, лучше тебе расцвести прекрасной бабочкой.

Джейн закричала, когда ей в шею впилась длинная игла. Вскоре все её члены расслабились, веки отяжелели. Она бесцельно вращала глазами и последнее, что отпечаталось в её угасающем сознании, была приоткрытая дверь в соседнюю комнату, на полу которой лежали изломанные тела в синей школьной форме и соломенных шляпках. Куколки, так и не ставшие бабочками. Одна из учительниц прикрыла дверь.

Очнулась она в месте, похожем на ад. Выжженная земля, красные небеса, с которых сыпался пепел. Всюду что-то сверкало, что-то гремело, отдаваясь вибрациями по земле на многие мили. Тело её было огромным и железным, сотканным из мощи и ярости. Задача выскочила на краю зрения: «Уничтожай. Не дай им перейти через реку, иначе человечество обречено».

Датчики показали движение за спиной. Джейн обернулась, чтобы закричать, но у неё не было рта. Они приближались. За её спиной открылись железные крылья. Она стала бабочкой.

Покорные, праведные, прекрасные.

Проект «Ева».