Я не помню, когда сюда попала. Помню, что это было после моего дня рождения. Оно у меня двадцать пятого января. Крёстная говорит, что надо говорить не «оно», а «он». Когда наша настоящая мама заберёт нас отсюда, я буду говорить как захочу.

Мы со старшей сестрой тут очень давно. Всю весну, лето и осень. В сентябре я пошла в первый класс, хотя мне уже восемь с половиной лет. А во второй класс меня не взяли: я слишком плохо читаю. Нужно было идти в первый класс в прошлом году, но мама меня почему-то не отвела.

В школе со мной не дружат. И никто со мной не играет. И крёстная, когда приезжает сюда, тоже не играет. Наверное, не умеет. Или забыла.

Оказалось, что тут у всех есть крёстные. Они привозят подарки. А ещё приезжает мужчина с бородой, и все кричат:

— Батюшка приехал! — и бегут к нему обниматься.

Я подошла к нему и сказала:

— Я тоже хочу крёстную.

Он ужасно обрадовался:

— Танюша, сначала нужно убедиться, что тебя ещё не крестили.

Я пожала плечами:

— Я не знаю.

Тогда он подумал и решил:

— Я спрошу у твоей сестры. Если нет, то покрестимся. И я найду тебе крёстную.

Я не знаю, что ответила сестра, но мы с директрисой поехали в церковь. Моя крёстная уже ждала. На ней был светлый платок, красивая кофта и юбка. Она присела на корточки и посмотрела мне в глаза:

— Привет! Я буду твоей крёстной. Ты не против?

Я помотала головой.

— Я рубашку крестильную тебе купила. — Она протянула мне рубашку, и я заметила, что кончики пальцев у неё дрожат. — И платье нарядное. И туфельки!

Платье было розовое! Я сразу в него оделась. Когда я кружилась, то оно развевалось как у принцессы.

— У меня никогда не было платьев! — сказала я и ещё раз покружилась.

В воскресенье нас с другими девочками снова повезли в церковь. Ехать вместе со всеми было весело, а в церкви — скучно и долго. Там нас уже ждали наши крёстные.

— Мама! — сказала Оля и обняла свою крёстную за талию. Я фыркнула: у меня есть только одна мама. Самая лучшая!

И она нас заберёт. Она обещала, когда я звонила ей по телефону.

Телефон мне дала сестра. У меня ещё нет своего. А жаль, потому что я каждый день маме бы звонила.

— Я очень скучаю по тебе! Когда ты заберёшь нас отсюда?

— Зимой, — голос у мамы был хриплый. Наверное, она заболела.

— А мне крёстная платье купила! Розовое. И туфельки.

— Я тебе ещё лучше куплю. — Мама помолчала. — Белое куплю! И кроссовки.

Когда крёстная приехала ко мне в следующий раз, я случайно подслушала их разговор с директрисой. Я не хотела, так вышло.

— Таня постоянно твердит, что её скоро заберут, — сказала крёстная, — что мама им обещала.

— Ну, если там зависимость, — ответила директриса, — то они могут обещать, что угодно... А, Таня!

Не знаю, какая там у моей мамы зависимость, но она нас точно заберёт. Сто процентов.

— Я виделась с мамой.

— Я очень рада, — улыбнулась мне крёстная.

Такая она дурочка: я ей вру, а она мне верит.

— Мама мне платье купила. Белое!

— Замечательно! — Крёстная снова улыбнулась.

— Она заберёт нас на моё день рождения. И я платье одену.

— Я тебе много раз повторяла, что правильно говорить «мой». И «надену», а не «одену», — вдруг разозлилась крёстная.

Я замолчала и стала смотреть в окно. Там шёл снег.

— Как в школе?

— Нормально.

— Тебя там не обижают?

— Нет.

Я украдкой разглядываю подарки, которые она мне привезла: маленькую розовую сумочку в виде киски и пенал. Сумочка подойдёт к моему платью.

Мы опять молчим.

За мной спускается Оля:

— Таня, там ужин!

— Красиво! — Оля бросает такой взгляд на мои подарки, что я сразу прижимаю их к себе. — А Катя сказала, что ты ей сказала, чтобы она порвала мой блокнот! Это правда?

Мне почему-то не хочется, чтобы крёстная слышала этот разговор. Я беру Олю под руку и шепчу: «Тссс!»

— Танюша, пока! — Крёстная встаёт с дивана. — Я в следующий раз приеду на твой день рождения. Что тебе подарить?

— Телефон.

Мы с Олей поднимаемся вверх по лестнице.

— А как зовут твою крёстную? — спрашивает она.

— Не помню, — пожимаю я плечами. Я помню только, как зовут мою маму.

Двадцать пятое января настало, и крёстная подарила мне телефон. Когда она уехала, я сразу побежала наверх — звонить маме. Я звонила несколько раз, а мама трубку не взяла.

Мне стало очень грустно, и я рисовала узоры на окне.

А потом я пошла к сестре.

— У тебя есть телефон моей крёстной? Я хочу ей позвонить.

Кажется, я вспомнила, как её зовут.