Виктор держит в руках мятую записку. Катрин сшиблась с ног и передала её, когда он проходил рядом в ту пятницу в коридоре офиса. Чернилами цвета смолы её любимым паркером нервно выведено:

КРАМОЛА.
2.06. 10:00
Наше дерево.

Летняя жара набирает обороты. Виктор от неё тупеет и не может до конца переварить вчерашнюю шаурму и то, зачем она это сделала. Но пленение её книжным поступком ведёт его к отдалённой части набережной, где стоит их дуб.

Она уже здесь, сидит на ступеньках под деревом. Отрешённо смотрит в воду и не оборачивается на звуки его приближения. Невесомая ткань её платья цвета ранних нарциссов еле прикрывает синяки под коленом.

— Вчерашнее грехопадение?

— Нет. Так, собака укусила.

— Ездила на уколы?

— Да нет, она не бешеная была.

Вязкая каша мыслей от духоты и странности происходящего отодвигает важные слова.

— Помнишь, как мы тут читали?

— Помню.

Опять безмолвие.

Море неритмично подкрадывается к началу лестницы и разбавляет своими скромными всплесками томный вакуум между ними.

— Почему крамола?

— Так, слово понравилось.

— Будешь продолжать в том же духе — я уйду.

Катрин резко сжимает камень, которым чиркала что-то на ступеньках и смотрит на него всей болью своих серых глаз.

— Знаешь, я всегда боялась момента нашей встречи.

— Почему? Я вроде всё так же хорош, как и десять лет назад. Совсем не страшный.

— Боялась, что опять пронзит.

— Я не боялся. Это было ожидаемо. И что делать будем?

— Ты же знаешь.

— Думал, что знаю, но ты решила устроить крамолу.

— Я не сдержалась, прости. Мне ведь уезжать скоро.

— Уйди от него, если не любишь. Ты будешь несчастной всю жизнь.

Камешек летит в море и вызывает утробное «бульк». Катрин сжимает его руку, смотрит на стихающие круги на воде и в глазах её становится водянисто тоже.

— Не могу.

— Не крамольно как-то получается. Я тогда пойду.

Он ушёл, оставив под дубом прогрессирующее страдание в платье цвета ранних нарциссов и записку в бледных руках:

Я вас любил 16.12.2014 — 02.06.2024.