Из окна старенького подъезда можно было разглядеть весь крохотный микрорайон, любопытных жителей, заглядывающих в чужие жизни, одиноко бродящих котов и ещё много удивительных вещей тихого существования, но Лакрица не любила смотреть туда, где не было и слабого просвета приключений.

Лакрицей её звали потому, что она была — кх-м, как бы это сказать-то помягче — «на любителя». Тёмные космы, вьющиеся где-то на уровне поясницы, облезший маникюр в лучших традициях домашнего салона, четыре серебряных кольца с важными надписями и магическая колода арканов размером со спичечный коробок, — все эти детали были неотъемлемой частью образа девушки.

Тайным «любителем» Лакрицы был Барабанщик, сосед с первого этажа, походящий на Шрама из «Короля Льва». Он сводил с ума всю округу своими «джентльменскими» манерами и привычкой отстукивать шаманские ритмы на всём, что попадётся под руку.

— А потом они жили недолго и совсем не счастливо, — заключила девушка, собирая разложенные карты с кубками, жезлами и мечами. Она всегда ловко трактовала значения символов, пересказывала несведущим те истории, что передавали ей её арканы и терпеливо ждала реакции.

Скептический взгляд Барабанщика, бесцеремонно влезшего на покоцанный временем и жителями подъезда подоконник, заставил Лакрицу слегка изменить интерпретацию выпавших карт.

— Ладно-ладно, может быть, до́лго и несчастливо.

Она знала, что тот не разделял её любви к предсказаниям, но всегда терпеливо выслушивал все предостережения, которые на удивление часто сбывались. Не найдя на лице молодого человека и тени улыбки, девушка перестала даже пытаться.

— Опять спугнул. — Расстроенно посмотрев на железный карниз, усеянный крохотными птичьими следами, девушка тяжело вздохнула. — Боже, ну скажи, чего ты хочешь и перестань так на меня смотреть!

«Не мешай мне тебя любить», — отмахиваясь, словно от назойливой мухи, мысленно ответил он и какое-то время молча вглядывался в её лицо.

— Ты сегодня на себя не похожа. Волосы как-то странно закрутила, с птицами вместо духов начала разговаривать. Всё в порядке?

— Лучше не бывает, — без тени иронии, размеренно тасуя колоду, отвечала девушка. — Так зачем пришёл? Если снова спрашивать ерунду у звёзд, то зря.

А дело в том, что Барабанщик был готов находить даже самый дурацкий предлог, такой как вопрос к арканам или звёздам, чтобы лишний раз увидеть её. Только вот девушка отрастила драконью чешую, отталкивающую любого, кто проявлял к ней хоть капельку внимания, делился теплом и нежностью. По крайней мере, в этом был убеждён он.

Молодой человек, накрыв ладонью колоду карт в руке Лакрицы, нежно провёл по её выбившимся черничным прядям, дождался, когда непонимание девушки сменилось томительным ожиданием, цепкими пальцами выудил из её волос длинные японские палочки со звенящими колокольчиками на концах, а затем резко отскочил и начал барабанить ими по стенам, перилам и металлическим перекладинам.

— Ты глянь, ты только глянь, что вытворяет! — Лакрица схватилась за распускающиеся волосы, пытаясь сохранить причёску.

Резво распахнула окно, набрала обжигающего снега и метнула рассыпчатый комок в наглого обманщика — Барабанщика. Импровизатор не думал убегать и лишь подначивал проснувшегося в девушке зверёныша:

— Ну ты бы хоть в такт бросала!

Снежные снаряды летели музыканту за ворот, касались тёмной гривы волос, скатывались по рукавам до тех пор, пока с той стороны окна окончательно не исчезли следы белой морозной подушки. Осыпая Барабанщика проклятиями, девушка еле заметно сдерживала улыбку и, закрывая окно, поглядывала в сторону обидчика, исполнявшего соло на ксилофоне батареи.

— Ну вот, совсем другое дело, — закончив свой невообразимо талантливый эксперимент, говорил Барабанщик. — Теперь узнаю Лакрицу, с тобой сейчас даже чаю можно выпить!

— И не мечтай. — Девушка фыркнула и требовательно протянула ладонь, чтобы вернуть свои украшения. Вместо японских палочек в руке у неё оказалась фигурка оригами в форме бабочки. Лакрица вопросительно посмотрела на своего собеседника.

— Дома откроешь. Там мой вопрос к звёздам. Как узнаешь ответ — приходи забирать свои палочки, я их пока у себя придержу. — Складывая украденное сокровище в нагрудный карман, парень сбежал по лестнице. — До скорого! Удачи желать не буду, мне она и самому пригодится, — эхом доносился голос из крутого пролёта.

Лакрица воровато сунула бумажную фигурку в сумку, опасаясь, как бы никто не заметил записку, и поспешила подняться наверх. Плюхнувшись на пол прихожей, она достала вопрос Барабанщика и, точно ребёнок, открывающий долгожданный новогодний подарок, медленно развернула его.

Не решаясь заглянуть в чернильные иероглифы, девушка сжимала клочок бумаги в руках, а надпись на одном из колец шептала ей: «Не бойся». Отбросив прочь сомнения, Лакрица посмотрела на послание. Неровным, размытым от талого снега почерком был выведен вопрос: «Что твои звёзды говорят о нас?»

И тяжело вздохнув, она повторила то, что рассказывала птице на подоконнике:

— И жили они недолго и совсем не счастливо... — Выждав несколько секунд, девушка улыбнулась своим мыслям, сказала: — Как хорошо, что я потренировалась с этим вопросом для Голубки, — и, оставшись всё в такой же странной позе в прихожей, принялась раскладывать ковровый пасьянс.

«Итак, ну что там насчёт нас?»