Дождь барабанил по металлическому козырьку, пока она барабанила по деревянной двери. Мокрые пряди прилипали к раскрасневшемуся лицу, а глаза выражали мрачную решимость и нетерпение.

* * *

Проливной дождь стал обычной погодой для каждого человека на планете за последние четыре месяца. И если поначалу жители засушливых регионов радовались, а обитатели холодных и влажных — привычно вздыхали, то затем всех объединила тревога и лёгкое предчувствие чего-то неотвратимого.

Дождь не заканчивался. И даже не ослабевал, как это обычно бывает даже во время самого долгого ливня. День за днём, неделя за неделей потоки воды обрушивались на землю в одном и том же неугасимом ритме.

Разгон облаков, обычно спасающий от непогоды хотя бы на время, никому не помог. Если посмотреть на Землю из космоса — она сменила свой привычный бело-сине-зелёно-бурый окрас на ровный серый цвет.

Четыре месяца и несколько затопленных городов потребовалось властям, чтобы признать — это всемирный потоп. Все средства спасения исчерпаны, сделать ничего нельзя. Добро пожаловать в конец света.

Новость о потопе, который вскоре поглотит человечество, она встретила в супермаркете. На минуту покупатели и кассиры застыли, переваривая услышанное по радио, а потом слегка замедленно возобновили свои рутинные траектории.

Она не стала дожидаться своей очереди: бросила корзину с продуктами, рванула к выходу и, натянув капюшон дождевика, захлюпала резиновыми сапогами домой.

Закурив на кухне, она уставилась в окно. В голове билась одна-единственная мысль: «Если бы наступал конец света, ты бы приехала, правда?»

Такие вопросы задают друг другу подростки, которые в переизбытке первых, свежих и наивных чувств выстраивают в голове кучу воображаемых сценариев. Ты бы спас меня от дракона? Кого бы ты выбрала: меня или Брэда Питта? А достанешь для меня звезду?

Семнадцать лет назад, опьянённые первой любовью, они и представить не могли, какой смысл приобретёт эта фраза. Провстречавшись всего три месяца, подростки разбежались склеивать разбитые сердца. Но из жизни друг друга не исчезли. Раз в несколько лет то одного, то другую неведомая сила тянула написать первой любви. Переписка выливалась в долгие, глубокие разговоры — а потом ещё на несколько лет наступала радиотишина до следующей спонтанной онлайн-встречи.

В последний раз, размышляла она, он говорил, что живёт один. Это было два года назад — многое могло измениться.

Поколебавшись, она открыла заветную переписку и написала ни к чему не обязывающее: «Охренеть, ты слышал новости?» С минуту продержав палец над кнопкой, отправила сообщение и отшвырнула телефон. Затянулась ещё одной — уже третьей — сигаретой. Взгляд не отрывался от окна, всё тело в напряжении.

Ответа нет уже десять минут. Час. Три часа. Спать она легла, вопреки привычке не отключив звук на телефоне. Утром первым делом проверила экран: несколько уведомлений, того самого нет.

— К чёрту! — злобно бросила она и стала собираться на работу.

К вечеру он тоже не ответил... Злость сменилась тревогой и беспокойством. Либо что-то случилось, страшное и непоправимое, о чём не хотелось даже думать, либо он... Забыл о ней? Об этом, честно сказать, тоже думать не хотелось.

Разные жизни, разные страны, и прошло столько лет — на что она надеется? Спустя неделю в голове прочно поселилась безнадёжность и смирение.

Мы рождаемся одни и умираем одни. «Вот и я дождусь конца одна, — горько решила она. — Несмотря на все обещания. Всё это пыль, пустые слова. Никакого „будем рядом до самого конца“ не будет. Ну и пожалуйста!»

Через полтора месяца первые этажи скрылись под водой, но её сообщение по-прежнему висело непрочитанным. Люди были замурованы вверху зданий, и больше ничего не отвлекало от обречённого ожидания.

— К чёрту! — решилась она, собрала небольшой рюкзак и поймала байдарочника.

Последние её сбережения ушли на пятую вертолётную пересадку. И вот она на острове. Здесь вода ещё не вступила в полную власть, люди передвигались пешком и на машинах.

Она изучила его соцсети, прочесала остров, расспрашивая людей в магазинах и на заправках — и наконец раздобыла адрес.

* * *

После долгого, непрерывного и требовательного стука дверь распахнулась.

Они молча уставились друг на друга. Повзрослевшие, заматеревшие и уставшие оболочки как будто смыло проливным дождём.

— Я приехала... Как обещала. Это ничего? — неловко поинтересовалась она.

Он не ответил, продолжая остолбенело смотреть на неё.

— Я, может, войду? Тут холодно. — Он снова не ответил, и она с упавшим сердцем спросила: — Или ты не один?

Этот вопрос словно прорвал словесную трубу.

— Нет-нет, что ты! Заходи, конечно!

Он суматошно провёл её в квартиру.

— Я просто, я... не ожидал... Ты прости, я... Ты не представляешь, как я хотел с тобой связаться, но у нас тут вышки отказали из-за дождя. Мы из газет узнали, что нам скоро всем крышка, представляешь? Я помню, что ты обещала, я сам хотел, но не знал, вдруг ты... не захочешь... или я опоздаю... вдруг вы уже там того... Я спать не мог, но ты... ты жива, и я...

Она прервала его поток сознания поцелуем. Он ответил.

— Я отсюда уже никуда не уйду. Чуть больше недели осталось, говорят, до... — Она не смогла договорить, но он понял.

— Ты приехала. Теперь не так страшно.

— Да. Теперь не так страшно.

Дождь барабанил по крыше всё сильнее. Вода начала просачиваться под дверь в прихожую. Но они не скоро её заметят. Впервые за много лет у них всё хорошо.