По пути домой из универа Юрик нашёл на асфальте чьи-то ключи. Два в связке, брелок в виде Эйфелевой башенки. «Небось кто-то домой попасть не может. Надо спасать!» — решил Юрик. Сфотографировал находку, выложил во «ВКонтакте»: «Владелец, найдись! Лайк, шер, Алишер!»

Минут через двадцать увидел комментарий: «Ой, это же мои! Встретимся?» Симпатичная рыжая заискивающе улыбалась с аватарки. Анна Самойлова. Из того же вуза, на курс старше. Так вот почему лицо знакомое! «Ок! Сейчас в личку напишу», — быстро ответил он.

Самойлова ждала в кафе в центре. Джинсы, тёмно-синяя водолазка. Рыжие кудри, серо-голубые глаза. Кожа как с рекламного плаката, только без фотошопа. Всё это сильно взволновало Юрика. А ещё ему понравился её запах — приятные духи и совсем чуть-чуть пота.

— Ты извини, что пораньше встретиться не смогла... — Голос у Самойловой был приятный, нежный. — Еле с работы ушла. Да, учусь и работаю. Офис прямо напротив универа, удобно. Начальник, правда, зверь! Хотя я к нему вроде бы подход нашла.

Она говорила, и Юрик вдруг понял, что не хочет, чтобы она замолкала. Причём смысл её слов был не так уж важен.

— Давай ключи отдам, пока не забыл, — пробормотал он и вытащил из рюкзака «башенку». Самойлова тут же накрыла связку наманикюренными пальцами.

— Спасибо! У меня предки в отпуске, сестра у парня ночует, дома нет никого. Если б не ты... А знаешь что? Пойдём ко мне! У меня кофе в сто раз лучше, чем здесь!

Сердце Юрика забилось часто-часто, а горло почему-то сжалось, как в детстве, когда он ждал мать поздно вечером с дежурства, а она всё никак не приходила.

— Пойдём, конечно. Я... я вообще не против!

Проскользнув в подъезд хрущёвки за мамашей в розовом пуховике, с коляской, они поднимались на пятый этаж. Самойлова шла впереди и всё ещё быстро что-то говорила — кажется, опять про начальника-чудака и про то, как хочет съехать от опостылевших предков и сестры-истерички. Сердце Юрика стучало, будто он собирался сесть на карусель с мёртвой петлёй.

Наконец — дверь. Самойлова порылась в сумочке, достала ключи. Юрику бросился в глаза брелок — белый с ярко-розовой надписью: Hello Kitty!

— А чего ключи не те?! — прошептал он, как будто их подслушивали.

Вместо ответа Анька втащила его в прихожую и, заплетающимися пальцами расстегивая на нём куртку, забормотала: «Юрочка... Ты меня прости. Это не мои ключи ты нашёл. Я очень давно тебя люблю, с тех пор как в универе увидела. Просто не знала, как познакомиться. Простишь?»

Спустя час они лежали голышом на разложенной тахте в захламлённой двушке и курили Анькины тонкие сигареты.

— Я сейчас это только тебе... по секрету... — Она выпустила в потолок ментоловое облако. — Мне наш Арнольдыч сегодня повышение пообещал. Завтра утром должен приказ подписать, пока даже из наших никто не знает. Буду старшим менеджером. Сниму наконец квартиру. Съеду из этого дурдома. Ютимся тут вчетвером. Как обезьяны в клетке.

Юрик прошептал в ментоловый полумрак:

— Я денег добавлю, давно коплю. Будем вместе. Жить.

На следующее утро Анька пришла на работу поздно и сразу поняла: что-то не так. Скорбные лица, тягостное молчание. Юлька, соседка по кабинету, протянула из угла:

— При-и-и-ки-и-инь... Арнольдыч умер.

— В смысле?! — Анька задохнулась.

— В прямом. Поздно вечером не смог в подъезд попасть. Ключи то ли спёрли, то ли потерял. А жил-то он один после развода. Сердце так у подъезда и прихватило.

Из другого угла выступила грузная Тамара.

— А их, говорят, какой-то студент вчера нашёл и во «ВКонтакте» выложил. Полинка, дочка Арнольдыча, которая с матерью жила, она фото увидела и по брелку их опознала, он как башня Эйфелева. Они его, говорят, вместе в Париже два года назад купили. Да поздно было. Она студенту написала, а он уж и на связь не выходил.

Анька побежала в туалет. Там вытащила из сумки Эйфелеву башенку и со всей силы швырнула ключи в мусорницу. Потом долго глядела на себя в треснувшее зеркало. Наконец тихо заплакала.