Марья Семёновна точно знает: солнце встаёт на востоке, буря мглою небо кроет, а если просыпать соль, то будет ссора. Бутерброд падает маслом вниз, а монета — решкой вверх. Вилка на полу — придёт женщина, нож — мужчина… наоборот?

Неважно. Глупости. Утро вечера под лежачим камнем и всё такое.

Вода из-под риса — от поносов, каланхоэ и перекись водорода — от всего остального. Семнадцатый автобус до рынка идёт дольше, чем четыреста тридцать третий — делает крюк, а Дашка…

Дашка же? из второго подъезда? а? проститутка!

Нет, не в коротких юбках дело. Марья Семёновна же не бабка из анекдота, хоть и бабка. Дашка их вообще не носит — ни юбки, ни платья, хоть и зря, она хорошенькая, и ноги у неё хорошие — чего б не носить? В Мишке дело, в Мишке — такой парень, и на уроках первый руку поднимал, и всегда всё читал, что Марья Семёновна задавала, и продуктами теперь помогает, а Дашка его, дура, бросила…

Мишка же? Филиппов? Или наоборот? Филя, Филенька. Совет в Филях.

Зато «ча-ща» с буквы «А» — это Антиповская, Марья Семёновна помнит, Антиповская чаща у них было рядом с деревней, никакого другого леса не было, и деревня была — Антиповка! Возле дома росла акация — огромная, белая, ветки ложила на крышу. Да знает она, что правильно — клала! Ложит ветки — так бабушка ей говорила и приговаривала: «Белее масла, как молочко». Акация — она, конечно, белее масла, масло деревенское — жирное, жёлтое, сладкое. Бабушка отрезала толстым ломтем и ложила на булку, и приговаривала… надо попросить бабушку сходить с ней завтра на пруд — пока ещё лето. Пока деревня, и дача, и литература на каникулы, пока стоячая вода холодна от ключей и не исчезла под августовской ряской. Ряска — в августе, это точно.

Не плюй в Пушкина смолоду — пригодится, а в Фета — летом.

Марья Семёновна спит, и ей снится кто-то большой. Из открытого рта выходит большой язык, такой большой, а Машенька — маленькая, и, кажется, её сейчас съедят.

Марья Семёновна просыпается, и точно знает — ей недолго осталось. Совсем чуть-чуть. Надо успеть сбегать на пруд до обеда, после бабушка не отпустит. Марья Семёновна вздыхает.

Марья Семёновна же? да? точно?