Один мальчик сначала был маленьким, а потом немного подрос. Потом подрос ещё немного. И ещё. А потом так вырос, что его жизнь ему тесна стала. Она жала в боках, теснила в плечах, а когда он поднимал руки, трещала в подмышках.

Мальчик пришёл на работу и стал жаловаться коллегам, старшим по возрасту. Мол, так и так, жизнь тесна стала, что посоветуете? Один посоветовал меньше шевелиться, другой — не переживать по пустякам, а третий — не выдумывать. Мальчик уважал коллег. Всё-таки ведь коллеги зря не посоветуют, тем более старшие по возрасту. И стал меньше шевелиться, не переживать и не выдумывать.

Пожил так немного, а однажды утром идёт он на работу, а жизнь его — хрясь! — да и лопнула. Сразу в трёх местах: под правой подмышкой, сбоку и на груди. Что делать? На работу таким оборванным идти стыдно. И домой не уйдёшь — на работу же надо.

Пошёл тогда мальчик в ателье и сшил себе жизнь по размеру. Легко ему сразу стало, свободно. Задышалось ему вольно, весело. Да так, что даже спеть захотелось. Он и запел.

Пришёл на работу и всё поёт. И всем улыбается. Думает, раз ему хорошо, так и другим так же. Как бы не так! Коллеги ему даже допеть не дали. Окружили мальчика, закричали:

— Ах ты, такой-сякой! Чего выдумал: жизнь он новую, видите ли, приобрёл! Да ещё и поёт! Мы все испокон века себе жизни по одной мерке шили, а он, на-ко, на три размера больше выкроил! Ишь какой!

И давай его на разные лады ругать.

Мальчик рот от удивления открыл, руки в стороны развёл и сказать ничего не может — так растерялся. Уж никак не думал, что если ему хорошо, то кому-то от этого плохо может быть.

Ругали его коллеги, ругали и когда наконец выругали с ног до головы, посмотрели на него пристально и ответа ждут. А мальчик глядит на них сверху вниз и всё понять не может: чего они от него хотят-то? Коллеги видят — не понимает — и говорят тогда угрожающе:

— Ну-у-у? Обратно в старую жизнь полезешь? — и этой жизнью ему в лицо тычут.

— Да как же я в ней буду-то теперь? Она же рваная, никуда не годная, — отвечает им мальчик.

— А мы тебе новенькую сошьём, такую же, — уже ласково стали уговаривать коллеги, лица у всех сочувствующие такие стали. — Мы ведь старше тебя, лучше знаем. Плохого тебе не посоветуем. Полезай давай — не пожалеешь.

Долго ещё его так уговаривали ласковыми голосами, а мальчик всё головой мотает — не хочет. Тогда коллеги совсем уж зло зашипели:

— Полезай, говорим, а не то ведь и уволить недолго. Сейчас же директору доложим.

Мальчику не хочется увольняться. Привык к работе, да и коллег давно знает. Да только в жизни-то новой уж очень ему хорошо стало. Под новой жизнью ветерок гуляет, тело дышит, а под старой что? Чешется только всё, да шевельнуться боишься.

Что выбрать? И вдруг понял мальчик, что и выбирать не надо. Давно уж выбрал — ещё утром. Развернулся он и пошёл к директору — писать заявление «по собственному желанию».