196-й 2073-го

Не могу заснуть, очень волнуюсь. Завтра особенный день: я начну работать на заводе. Буду уходить из дома по утрам вместе с родителями. На прошлой неделе мне выдали форменный комбинезон и куртку, и мы с мамой его немного ушили, а то он болтался на мне, я слишком худая. Зато теперь буду как все — стану настоящим гражданином, полноценным строителем светлого будущего.

Мне и радостно, и немного грустно. Радостно предвкушать новую жизнь, которая меня ждёт на заводе. И грустно думать о моих бабушках и дедушках, не доживших до этого дня. Я же знаю — мы это изучали на уроках истории, — как трудно жилось людям в прошлом, до катастрофы. Хоть она и принесла много горя, но она же и сплотила все народы мира. Теперь мы одна семья, все равны перед Законом. Нет передовых стран и отсталых, нет бедных и богатых. У нас всё устроено по справедливости.

Вот, например, раньше — что бы я делала после окончания школы? Мне бы пришлось самой искать работу, а это было непросто. Рабочих мест не хватало, некоторым так и не удавалось никуда устроиться, они голодали, теряли жильё и в конце концов умирали в нищете. У нас такого нет. В Законе всё подробно расписано: у всех граждан равные права и равные обязанности. У каждого есть работа и квартира с мебелью и посудой, всем выдают комплект одежды на все сезоны, и каждый человек ежедневно получает одобренный пищевой набор. Я счастлива, что родилась в такое хорошее время!

221-й 2073-го

Давно не писала. Очень устаю на работе. Это с непривычки. Наставница меня поддерживает: объясняет, как лучше выполнять каждую операцию, чтобы тело меньше напрягалось. Сейчас мне уже намного легче, чем в первые несколько дней. Я уверена, что скоро всё наладится.

Но настроение у меня отличное. Вместе со мной работают девчонки из нашей школы, и в перерывах мы болтаем обо всём подряд, шутим, смеёмся. Почти как раньше на переменах, но сейчас мы чувствуем себя взрослыми, серьёзными. Какое-то самоуважение появилось, я по глазам вижу, что не я одна это ощущаю. Мои подружки тоже стали более уверенными в себе, разговаривают спокойно, двигаются не так резко, как в школе.

И родители ко мне стали по-другому относиться: я же теперь как они — работница. Они, правда, в других цехах, но до проходной каждое утро мы идём втроём. Там прощаемся до вечера и расходимся. А после работы я с девчонками выхожу с завода, нам по пути. Дома родители меня расспрашивают, как прошёл день. Это так приятно — я с ними на равных. Рассказываю, какие задания у меня были, как я справилась, что Наставница сказала. Она меня хвалит, я лучше всех в нашей бригаде работаю. Да и не удивительно, я же и в школе училась лучше всех.

235-й 2073-го

Я в растерянности. Девчонки сказали, что наш бывший одноклассник вчера уехал из Города. Я не понимаю: как это возможно? Ведь по Закону никто не может менять место жительства. В столовой только и разговоров, что о его отъезде. Толком никто не знает, как это случилось. Говорят, всю его семью увезли на грузолёте — они сюда прилетают раз в неделю из Центра, привозят материалы для наших заводов и пищевые наборы и забирают готовую продукцию.

Мне эти сплетни очень не нравятся: некоторые работницы завидуют, а другие говорят, что такие случаи уже бывали. Как же так? Разве нас не учили, что Закон один для всех? Там же всё расписано по пунктам. Место жительства при рождении закрепляется за гражданином на всю жизнь. Сразу после работы я пошла к Наставнице, чтобы во всём разобраться.

Разговор меня очень расстроил. Оказывается, в Законе есть дополнительные пункты. Их называют «исключениями», о них знают только руководители, а в школах дети изучают лишь основной текст Закона, без этих исключений. А в них, как выяснилось, сказано, что ценные сотрудники могут просить о переводе в другие города. Нужно только написать заявление, а потом пройти собеседование. Наставница говорит, что отец моего одноклассника так и сделал. И поэтому его перевели на такой же завод в другом городе, а его семье разрешили переехать вместе с ним.

244-й 2073-го

Всю неделю я размышляла о словах Наставницы. Вспоминала, чему нас учили в школе. Как мы с детства верили, что прожить всю жизнь в одном городе — это большая честь для гражданина. Я и сейчас в это верю, конечно, и всё-таки не могу забыть об исключениях из Закона.

Да, я знаю, что в прошлом городов было очень много, разных, непохожих друг на друга, каждый со своими проблемами. Но теперь-то все города одинаковые, отличается только климат и люди, которые там живут.

И если представить, что человек может переехать в другой город, то там он найдёт те же самые прекрасные условия для жизни, что и здесь — работа, квартира, одежда, еда. А что для него изменится? А вот что: он увидит другую природу, летом и зимой там будет другая погода. Но главное — он найдёт там новых друзей.

Нет, я вовсе не считаю, что старые друзья — это плохо. Я их люблю, я к ним привыкла. Но ведь так интересно знакомиться с новыми людьми! Как бы я хотела когда-нибудь попасть в новую обстановку...

253-й 2073-го

Разговоры о нашем уехавшем однокласснике постепенно стихли, девчонки переключились на более важные темы: кто на кого посмотрел в столовой, как зовут того нового работника из сборочного цеха, кто кому свидание назначил. Раньше мне это было интересно, но сейчас почему-то кажется скучным. Я никак не могу успокоиться, всё время думаю о других городах и о нашем Законе.

Ведь мы все равны, в этом же никто не сомневается? Но тогда и исключения в Законе должны касаться всех, а не только тех, кто о них случайно узнал. Сегодня я попыталась поделиться этим с родителями, но их реакция меня удивила. Мама рассердилась и сказала:

— Не выдумывай! Что ещё за исключения?

А папа нахмурился и велел не забивать голову ерундой, лучше пойти погулять.

Вот я и пошла. Одна, подружек звать не стала. Вышла на главную площадь. Уже стемнело, накрапывал дождь, в лужах отражался свет фонарей. Прохожих почти не было — кому охота в такую погоду на улицу выходить? Я смотрела под ноги, наступала прямо на отражения фонарей, они разбивались и разлетались вместе с брызгами воды. Красиво.

Я подумала: интересно, а в других городах сейчас тоже темно и дождь идёт? Ведь где-то, наверное, сейчас ещё солнце светит, и вечер ещё не наступил, и лето ещё не кончилось... И мне так захотелось туда попасть!

256-й 2073-го

Когда я беседовала с Наставницей три недели назад, она упомянула ценных сотрудников. Но я точно помню, что в Законе нет никаких определений: кто ценный, а кто нет. Как же тогда это узнать? Вот я, например. В школе всегда была первой ученицей, и на заводе норму перевыполняю с первого дня. Разве я не ценная? А если ценная, то я тоже могу подать заявление и попросить перевод.

Вот ведь как получается: всю жизнь я думала, что моё предназначение — наш завод, куда меня определили сразу после рождения. А теперь выяснилось, что предназначение можно поменять. От одной этой мысли у меня голова кружится. Неужели я тоже могу переехать и поступить на другой завод?

Во время смены, стоя за конвейером, я снова задумалась о том, что где-то есть ещё города, кроме нашего. Какие они? Вот бы увидеть хоть один!.. На секунду я замешкалась, и модуль R3 проскочил мимо меня непроверенным. Я спохватилась, успела сбросить его на пол, но теперь меня накажут.

Вечером меня вызвала Наставница. Она сидела нахмурившись. А я вместо извинений сразу сказала:

— Хочу написать заявление на перевод.

Наставница подняла голову и посмотрела на меня так, будто первый раз видит. Помолчала. Может, надеялась, что я пошутила. Кому захочется такого работника терять? Потом говорит:

— Это невозможно. Ты не поняла, это только для ценных сотрудников.

— Но я тоже ценный сотрудник. Вы это знаете.

— Знаю. Но разве ты забыла текст Закона? Там же ясно указано, что место жительства при рождении закрепляется на всю жизнь.

— Да, указано. Но ведь Закон един для всех! Значит, если какой-то ценный сотрудник имеет право переехать, то и другие ценные сотрудники тоже могут.

Наставница пыталась меня переубедить, даже обещала не наказывать за испорченный модуль. Но я настаивала. Она сдалась, посадила меня за стол, велела писать.

— Ты же понимаешь, на что идёшь?

Наставница нервничала, за что-то злилась на меня. Если это из-за модуля, то я ведь признала свою оплошность: стоимость модуля у меня из зарплаты вычтут, а в наказание я лишнюю смену бесплатно отработаю, я готова. А если из-за моего решения, то что ей не нравится? Я же не нарушаю Закон, я просто хочу воспользоваться своим правом на исключение! Закончив писать, я подвинула пластину с отпечатком пальца к Наставнице и ушла домой.

261-й 2073-го

Прошло несколько дней. Модуль давно забыт, я сделала всё, что положено. Всё это время я работала очень старательно, ещё лучше, чем раньше: надеялась подтвердить свои ценные качества и заслужить право на переезд. Часто улыбалась своим мыслям: дело сделано, заявление подано, меня ждёт удивительная новая жизнь.

И вот наконец сегодня меня вызвали в директорат!

Сбоку от руководителей, опустив голову, примостилась моя Наставница. Мне задавали много вопросов, я отвечала быстро и честно, уверенно цитировала Закон, когда речь заходила о каких-то его пунктах. Наверное, это и есть собеседование. Всё прошло отлично.

Директор встал и сделал знак рукой. Ко мне подошли двое в военной форме, надели на меня наручники. Только я хотела спросить, что происходит, как мне на голову накинули мешок и куда-то повели. Когда мешок и наручники сняли, я увидела, что стою в крошечной комнатке без окон. Под потолком горит слабый светильник, дверь наглухо заперта.

Хорошо, что я всегда ношу с собой мой дневник. Вот и сейчас — сижу на полу и пишу.

Я думаю, что это комната ожидания. Видимо, результаты собеседования ещё не готовы. Скоро меня снова пригласят в директорат и сообщат своё решение. Ведь не мо...