По дороге с мамой из школы Паша нашёл большую обломанную сосульку.

— Павлуша, не лижи! — предупредила мама. — Она грязная!

— Что я, маленький? — возмутился Паша. — Это я просто исследую лёд.

Объект «сосулька» был принесён домой: мама волновалась только о здоровье, а такие вещи она Паше разрешала. Вот бы найти там что-нибудь вмёрзшее. Ну, не мамонта, а кого-то поменьше. Комара, например. Может же комар вмёрзнуть в сосульку? Пока она не растаяла, Паша поскорее изучил её, но увы, сосулька попалась без комара. Жалко было выбрасывать её просто так. Паша вымыл её под краном и всё-таки лизнул. Исследователь ведь должен изучить и вкус тоже. Сосулька оказалась вкусная. Паша записал это в чистую тетрадку двенадцати листов, которую назвал «Всё о лёде».

Тетрадка требовала новых данных.

— Мам, — сказал Паша, — ты когда будешь плакать, можно я твои слёзы в холодильнике заморожу? Мне надо.

Мама сказала:

— Я не собираюсь плакать, что тебе в голову взбрело! Только если лук буду резать.

— Ты тогда позови меня! — предупредил Паша.

Но мама, как нарочно, всю неделю готовила без лука. Потому что лук не ел папа — ни в супе, ни даже в котлетах. Оставалось ждать новогоднюю ночь: там мама всегда делает так много салатов, что среди этих вазочек и мисочек может затесаться что-нибудь луковое. Надежды мало, но вдруг случится чудо?

Слёзы должны были стать очень важным объектом: Паша подозревал, что они не вода, и лёд от них получается другой. От молока лёд другой, чем даже само молоко! Когда Паша это увидел, то сначала решил, что в его секретную лабораторию забрался злодей и подменил результаты эксперимента. Лабораторию Паша устроил в морозилке, там всё равно ничего интересного нет, сплошная курица в плёнке и грибы в пакете. Колбой и пробиркой служил малюсенький стаканчик из серванта, такой, из каких взрослые пьют по праздникам. В тот раз Паша заглянул в колбу-пробирку и даже рот открыл: ну как такое может быть, молоко белое, а лёд жёлтый?! В тетрадке «Всё о лёде» он посвятил этому факту много восклицательных знаков.

А слёзы тоже ведь в замёрзшем виде наверняка другого цвета, чем они сами. А может, ещё и по смыслу различаются: если плачешь от боли, то их лёд делается красный, если от обиды, то чёрный, а если от лука, то зелёный или белый. Вдруг Паша на пороге научного открытия? Но требовалось убедиться. Как назло, вокруг никто не плакал. Паша пробовал себя ударить и ущипнуть, но когда дерёшься сам с собой, то больно до слёз не бывает.

Мама не вникала в Пашину научную деятельность — у неё была своя забота:

— Кто-нибудь видел моё обручальное кольцо? Сняла, а найти не могу. Павлуша, тебе не попадалось?

— Найдётся, — утешил маму папа. — Если на пол упало, надо в пылесосе посмотреть.

Мама побежала смотреть в пылесосе со словами:

— Как мне без кольца в гости идти?

Сразу после Нового года, 1 января, нужно было идти к бабушке и дедушке со стороны папы. Отчего-то мама их всегда словно бы опасалась. Они и правда были строгие, но Паша всё равно ждал новые подарки. Однако он не любил, когда мама боялась. А у мамы складка между бровями становилась всё резче и резче. В пылесосе кольцо не нашлось. Зато у Паши, которого близко не подпустили, чтобы не надышался, возникла идея стать исследователем пыли.

Утром 31 декабря мама наконец-то начала готовить с луком. В кухне было не вздохнуть из-за запаха селёдки, но Паша сидел на табуретке и дышал ртом — караулил мамины слёзы. Вот мама взяла нож. Вот ободрала луковицу от шёлковых золотистых шкурок. Вот шмыгнула носом. Вот начала резать. Только она плакала не молча, а всхлипывала и говорила:

— Как новый год встретишь, так его и проведёшь! А я без кольца! Что это за семья, где один без кольца? Что с нами будет в новом году?

Тут капали непонятно какие слёзы — то ли от лука, то ли... от отчаяния? А это значит, что эксперимент не чистый. И цвет льда от таких отчаянно-луковых слёз должен быть смешанным — чёрно-белым, что ли. Наверное, поэтому Паша не побежал к серванту за маленьким стаканчиком, чтобы их собрать. Но и слушать мамины всхлипы, ёрзая на табуретке, было невозможно. Паша обнаружил интересный научный факт — что он не любит не только когда мама боится, но и когда она плачет от отчаяния. И что продолжать исследования в таких условиях нельзя.

Паша полез в дальний угол морозилки:

— Мам, прости, это был эксперимент про то, как замерзает золото. Как будто в лёд вмёрзло обручальное кольцо древнего мамонта. Я собирался завтра отдать, честно-честно. Перед тем как нам идти к бабушке с дедушкой. Ну смотри, красиво же, правда?

Мама сердито закричала:

— Пашка!!! — и тут же Пашу обняла и разрыдалась.

Кольцо древнего мамонта поставили под горячий душ из крана. А на Новый год Паша получил тот набор, где человечки выковыривают настоящего игрушечного мамонта из прозрачно-голубого пластика. Мама при этом ещё раз напомнила, что она не древний мамонт и ничего из её вещей больше замораживать не надо.

Паша не стал писать в тетрадь «Всё о лёде», что когда мама плачет, изучать это невозможно. Потому что это не о лёде.