Я смотрю на посылку и не могу поверить. Нониллион. В этой коробочке размером с таблетку для посудомоечной машины лежит винчестер на один, мать его, нониллион! Африканцы всё-таки умеют делать хорошие вещи. Может, не такие надёжные, как китайские, но цена...

Интернет. Никто не вспоминал о нём уже лет двести. Тогда его пытались контролировать — фильтровали, блокировали. Оказалось, ничего делать и не нужно было: люди сами забыли о Сети, когда появились другие, более технологичные изобретения. Но я нашёл его. Нашёл эту уязвимость.

Я сажусь в кресло и убираю прядь сальных волос за ухо. Достаю из коробки прямоугольный пластмассовый чип. Скидываю память во временное облако, вытаскиваю свой хрустальный чип. Если переводить в байты по старинке, то он где-то на пятьсот двенадцать петабайтов. Время хранения в облаке подходит к концу, и я вставляю в слот новый чип. Улыбаюсь и усаживаюсь поудобнее. Не терпится уже попробовать. Шлем под потолком опускается на мою голову, и я перехожу в режим сёрфинга. Нужно быть поосторожнее: не хочется, чтобы меня спалили, когда я так близок. Накидываю защиту, убираю всю инфу о себе. Погнали.

Первым делом нужна музыка. «Нирвана». Да. «Квинов» в жопу. «Депеш мод», обязательно. Построк: «Мейби ши вил», «Сиксти файв дейс оф стэтик», «Эприл рейн», «Ви лост зе си». Потом, может, ещё что вспомню. Весь нью-метал нулевых и, наверное, даже десятых. Дальше фильмы. Весь Кубрик. Весь Нолан. Весь Финчер. «Солярис» ещё Тарковского, «Счастливое число Слевина». «Призрака в доспехах» тоже скачаю, «Евангелион» и «Хеллсинг».

Книги. «Цветы для Элджернона», «Мартин Иден». Хотя стоп. Почему я вообще выбираю? Я теперь могу качать библиографиями, нет, библиотеками. Пара секунд — и в моём накопителе вся литература с тысяча пятисотого до две тысячи двадцатого. Дальше опять стали модными вампиры. В жопу их!

Меня распирает смех. Приток счастья такой сильный, что выступают слёзы. Я снимаю шлем и подхожу к окну. Идёт дождь, пусто: желающих шататься под помоями верхнего города нет.

Я оборачиваюсь и вижу маленькую комнатку с креслом посередине. Мне хватает этого. Ни кухни, ни спальни, туалета в квартирах нет с две тысячи пятидесятого — только общий на первом этаже. Совершенно нейтральный цвет стен, потолка и пола. Мне хватает этого? Говорят, в верхнем городе у них даже ванны есть. Ускоряя шаг, хожу вокруг своего кресла. Почему я так живу? Мне дали возможность себя раскрыть? Я не знаю. Я смотрю на шлем и понимаю: он знает. Тело покрывается потом, я в бешенстве.

Прыгаю обратно в интернет. Мне нужна информация!

Самый богатый человек? Джон Цзин Пин. История Китайской Мировой Республики? История Африки? Калькулятор доходности африканских акций? Долго. Нужно больше информации! Как попасть в Поднебесную? Никак. Я сбрасываю шлем и мечусь по комнате. Меня, кажется, тошнит.

Вытираю лицо рубашкой. Её цвет повторяет цвет стен. Я найду ответы, как изменить свою жизнь! Снова надеваю шлем. Нужно больше информации. Дело в какой-то мелочи. Всегда дело в какой-то мелочи.

Причина грусти? Как заставить себя что-то делать? Как жить счастливо? В чём счастье? Что такое любовь? При чём тут сорок два? Я бегаю по ссылкам и потребляю информацию без разбора. Я нашёл забытых чат-ботов — у меня появились друзья. Они всегда мне ответят, но и они не знают ответов на мои вопросы.

С каждым часом чувствую, как тело становится легче. Мне кажется, я парю над креслом. Мои руки сначала светлеют, а потом становятся всё прозрачнее и прозрачнее. Наконец я сам превращаюсь в информацию. Я вижу весь город, каждого из десяти миллиардов жителей. Я вижу время. Я сам время. Я живу в каждой минуте этого мира.

* * *

— Что тут у нас, Галлахер? — плотный мужчина развёл полы своего плаща и встал на колено перед телом подростка.

Интеграционный шлем прикипел к голове бедолаги, и в комнате витал запах горелого мяса. Детектив решил на ужин взять стейк. Удача сопутствовала ему: труп находился по соседству с рестораном, в котором всё ещё можно было найти хорошо прожаренный кусок аргентинской коровы.

— Привет, Митч. Придурок захотел закачать в себя целый гугол информации, хотя его накопитель еле вмещает один нониллион. Да и накопитель, Митч, явно африканский. — Галлахер собрала длинные чёрные волосы в пучок и заколола их карандашом.

В отделе ходили слухи, что она племянница самого Верховного императора, но, если быть честным, так говорили про каждого с азиатской внешностью. Митч в эту чепуху не верил: кто в своём уме уедет из Поднебесной?

— Грёбаная Африка. Страна подделок. — Митч не без труда поднялся.

— Судя по всему, зациклился и перегорел. — Перешагнув блевотину, Галлахер протянула ему зажигалку.

— Не самая плохая смерть: нониллион — не так уж и мало. Думаю, его последний миг жизни растянулся лет на пятьсот, может быть, даже семьсот, — мужчина прикурил сигарету, глядя на тело.

— Утилизаторы приедут минут через двадцать. — Девушка поправила очки и направилась к выходу.

— Эй, Галлахер! Как насчёт стейка?