— В общем, Олег, всё решено. Город дал добро, план застройки утверждён. К расчистке этой территории можно приступать хоть завтра, — докладывал юрист главе строительной корпорации Олегу Петровичу Маслову.

Мужчины прогуливались по заросшим тропинкам заброшенного городского парка. Могучие дубы и платаны шелестели кронами в вышине, под ногами шуршали бурые прошлогодние листья, буйные кусты сирени сплелись в объятиях с одичавшими розами.

— Хорошо, — кивнул Олег и повёл рукой. — Вот это всё выкорчуем под ноль. Возведём комплекс многоэтажек, торговый центр с подземным паркингом... А это что? — Он остановился, увидев за кустарником полуразвалившийся двухэтажный домик в резных кружевах с просторной деревянной террасой.

— Да вроде жили тут одни чудаки-музыканты когда-то, лет сто назад, — пожал плечами юрист. — Концерты бесплатные давали.

— Интере-есно, — протянул Олег и, повинуясь внезапному порыву, зашагал в сторону дома.

— Ты куда? Там сгнило всё от старости!

Но Олег лишь отмахнулся.

* * *

Ветхий настил террасы скрипел под тяжестью его шагов, входной двери не было, оконные рамы зияли пустотой. Олег заглянул внутрь, поморщился от ударивших в нос запахов и хотел развернуться, как вдруг заметил в тёмном углу мелькнувший подол белого платья. Олег замер от удивления, а потом решительно шагнул в дом. В полумраке он разглядел остов рояля без клавиш, а в углу — лестницу на второй этаж. Олег с сомнением потрогал ногой дряхлые ступени, но сверху послышались тихие, трогательные звуки, словно кто-то несмело выводил грустную мелодию на скрипке.

— Эй, кто там? — крикнул Олег и начал подниматься, не дождавшись ответа.

Старое дерево крошилось под ногами, но он шёл навстречу мелодии, а потом что-то громко треснуло совсем рядом, и Олег от неожиданности зажмурился...

* * *

...В сером нависшем небе блеснула молния, и через секунду раскат грома потряс воздух. Ветер пронёсся в кронах молодых дубов и платанов, но собравшиеся перед террасой люди не думали расходиться — стройная женщина в белом атласном платье играла на скрипке. Мелодия подхватывала, кружила, возносила и обрушивала, заставляя замирать сердце и стонать душу. Олег стоял в дверях дома и видел, как, не стесняясь, плакали все: мужчины в строгих костюмах, дамы в старомодных шляпах и пышных нарядах, группа молодых людей в картузах, сдвинутых на затылок, и простоволосые девушки в длинных скромных платьях. А по вымощенным дорожкам парка, вьющимся среди ухоженных цветочных клумб, спешили новые слушатели к импровизированной сцене.

— Это «Лето» Вивальди, — вдруг произнёс голос рядом с Олегом. Мужчина обернулся и увидел седого благообразного старика в смокинге. — Сегодня сама природа внесла гармонию в это произведение, вы не находите?

— Да... конечно... — пробормотал Олег. — А кто...

— Когда дочь ослепла, — продолжал старик, — для неё это оказалось самым тяжким испытанием после смерти матери. Разбежались светские подруги, жених отменил помолвку. Всё, что осталось, — музыка. Она не позволила ей впасть в отчаяние и вернула к жизни.

В это время мелодия закончилась. С минуту слышался лишь шелест ветра и ворчание уходящей грозы, а потом грянули аплодисменты. Женщина быстро поклонилась, прижав руку к груди, снова взмахнула смычком... и торжествующие звуки симфонии Моцарта, словно гимн свету, взметнулись в небо.

— Музыка объединяет всех, она не имеет классовых границ, для неё не существует богатых и бедных. Музыка — это голос любви, исцеляющий души, — продолжал говорить старик, но Олег не слушал его.

Мелодия разворошила давно забытые воспоминания, бережно достала их из потаённых уголков сердца и закрутила ярким калейдоскопом. Перед глазами проносились картины детства: игры в догонялки на пыльных улицах, велосипед, ободранные коленки, поездки в деревню, луг, река, шумные гуси, летний ветер и тихий накат волн на песок. Нежные рассветы и огненные, пылающие закаты... Когда же Олег перестал замечать окружающие его чудеса? Когда променял их на мнимый престиж и количество нулей на банковском счету?

— Простите, мой выход. — Старик чинно поклонился Олегу и поспешил к стоявшему на террасе роялю.

Длинные худые пальцы тронули клавиши, и мир снова преобразился, погружённый в печаль «Лунной сонаты» Бетховена. Скрипка вторила роялю, и Олег вдруг понял, что плачет так, как давно уже не плакал...

* * *

— ...Олег! Олег Петрович! — тормошил его юрист. — Ты жив? Да что ж такое!

— Всё в порядке, — произнёс Олег и открыл глаза.

— Ну, слава богу, очнулся! Меня видишь? В глазах не двоится? Лежи-лежи, я скорую вызвал. Вдруг сломано что-то, а может инсульт или инфаркт. Говорил тебе — не ходи. Угораздило же с лестницы навернуться!

— Да хорошо всё со мной, — отмахнулся Олег и сел. Взглянул по-новому на старый дом, на вековые деревья, на заросшие тропинки и вдруг усмехнулся пришедшей в голову шальной мысли...

* * *

Через два года состоялось открытие новой городской больницы, возведённой в старом парке корпорацией Олега Маслова. Парк расчистили и облагородили. Среди цветущих клумб вились аккуратные дорожки, а могучие деревья соседствовали с молодыми саженцами. На месте заброшенного дома, в окружении лавочек, красовался великолепный музыкальный фонтан, и звуки бессмертных классических мелодий неслись в палаты и операционные, пробуждая в людях веру в чудо. Дополняли композицию фонтана две скульптуры из белого мрамора: старик в смокинге, сидящий перед роялем, и стройная женщина в старомодном длинном платье, играющая на скрипке...