17 марта 2018 года

Будильник субботним утром — особая форма изощрённого мазохизма. Это я его поставила, согласившись пойти с подругой на дурацкую фотовыставку. А когда идти, если не с утра? В это время хоть толпами не ходят. Правда, и просыпаться тоже нет никакого желания. Но ехать придётся: у меня нет ни одного адекватного оправдания. Надеюсь, оно того стоит.

Я видела странный сон, но не могу его вспомнить. Лишь смутные обрывки: вечерний город, незнакомый мужчина, скрип колёс. Кажется, я была в пышном бальном платье.

Надеюсь, утренний кофе поможет восстановить детали.

16 марта 1908 года

Дмитрий смотрел в окно кареты, ни на секунду не отпуская руку супруги. Нежная аккуратная ладонь была слишком горячей, и граф прекрасно сознавал, в чём дело. Они не раз обсуждали это с доктором, наблюдавшим Анну. Негромко, чтобы женщина, которой после визита врача нужны были тишина и покой, не услышала тревожные и печальные прогнозы: максимум три месяца. Наверняка Анна догадывалась и понимала, что следующее Рождество супруг встретит уже без неё. Она была невероятно умна, чтобы понимать. И бесконечно мудра, чтобы этого не показывать.

Дмитрий старался всячески её баловать и развлекать. Спускал немыслимые даже для его положения деньги, лишь бы отсрочить неизбежное, запутать «госпожу смерть», внушить ей, что здесь её никто не ждёт и взять ей нечего.

В тот мартовский вечер они возвращались с роскошного бала — «Белого вечера», затеянного двоюродным братом Дмитрия. Анна была невообразимо прекрасна: платье жемчужно-белого цвета, изумрудные колье и серьги под цвет её больших глаз. Лихорадочный румянец был особенно сильно заметен на фоне цвета платья.

— Душа моя, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, мой дорогой, волшебно. Вечер был чудеснейшим, я давно так не веселилась и не танцевала! Но я устала и с удовольствием сейчас вздремнула бы. Ты не обидишься, mоn chér, если я немного посплю, пока мы едем? Когда мы вернёмся, сразу попроси Марусеньку принести наши фотографии. Я хочу ещё раз полюбоваться ими. Ведь это удивительно — за несколько мгновений получить свой портрет! А ещё мне надо рассказать тебе о книге, Ольга Михайловна посоветовала недавно. Говорят, невероятно модная.

Анна говорила быстро, сбивчиво, а Дмитрий внимательно вглядывался в её лицо. Он старался не подавать виду и знал, что первым делом по возвращении пошлёт не за служанкой Марусенькой, а за доктором, но жене он лишь ласково ответил:

— Моё сокровище, моя милая, моя любимая! Мы посмотрим всё, что ты только попросишь. Устраивайся на плече, так будет удобнее.

В поместье Анну Александровну заносили на руках. Она не могла прийти в сознание, только бормотала: «Димочка, свет мой, подержи меня за руку, тут очень темно». Через час она металась по постели. Доктор лишь неловко положил руку на плечо Дмитрию и наказал послать за священником.

17 марта 1908 года

Дмитрий стоял на крыльце в одной рубашке. Он так и не переоделся с вечера, лишь скинул фрак. В руках он держал фотографию с которой Анна, молодая, цветущая, в аккуратном повседневном платье, улыбалась ему, даже были видны её ямочки и маленькая родинка на правой щеке.

Дмитрий сел на крыльцо и разрыдался, выпустив на волю скопившиеся боль и отчаяние. В тот момент к нему пришла странная, чуждая христианину мысль: сквозь года, города, жизни и миры искать Анну, и, найдя, никуда не отпускать.

17 марта 2018 года

Нет, всё-таки надо было заранее почитать, что на этой выставке будут показывать. Ну где я и где история России начала XX века? Я этой темой и не интересовалась никогда. Хотя здесь интересно, фотографии редкие. И чувствую я себя рядом с ними очень необычно. Словно всё это уже видела.

— Анька, ты только посмотри, как девушка на тебя похожа!

Я повернулась в сторону снимка, на который показывала моя подруга, и вздрогнула: на фотографии была я, даже родинка на том же месте.

17 марта 1908 года

Дмитрий, шатаясь от горя и усталости, прошёл в свой кабинет. Написал письмо. Вместе с фотографией положил в конверт и запечатал его.

17 марта 2018 года

Я замерла, не понимая, как такое возможно. Насколько я знала свою биографию, никаких дворян в моём генеалогическом древе не значилось. Но женщина на фотографии явно была дворянкой. Прямая горделивая осанка, взгляд, полный осознания собственного достоинства. Рядом с фотографией под стеклом висело письмо, и я подошла поближе, чтобы прочитать его.

Моя дорогая Анна!

Я уверен, что встреча с тобой была послана мне свыше. Благодаря тебе моя жизнь стала похожа на прогулку по благоухающему саду. Многих слов о любви я не успел сказать тебе, но верю, что отпущенное нам с тобой время было прекрасным и для тебя тоже, моя голубка. Я не знаю, какой путь предстоит преодолеть без тебя, без твоей улыбки, твоего хрупкого, но надёжного плеча — опоры моей. Я знаю, что вновь найду тебя. Пусть и спустя сто лет.

Твой Дмитрий

Я вот-вот была готова заплакать и отвернулась, чтобы незаметно проморгаться. В паре шагов от себя заметила пристально смотревшего на меня мужчину. Высокий, стройный, в очках без оправы, он почему-то казался гостем из чужой эпохи. В любой другой ситуации наверняка состряпала бы недовольное выражение лица, способное отпугнуть кого угодно. Но сейчас всё было иначе. Я знала его. Уже видела. Именно в тот момент, когда над моей головой набатом прогремел будильник.

Он улыбнулся, подошёл ко мне:

— Простите, мы с вами раньше нигде не могли встречаться?

— Вряд ли. Разве что во сне.

— Всё возможно. Меня, кстати, зовут Дима. А вас?