Вичка тряхнула рюкзак посильнее. Дёрнула плечами и подкинула его выше. Пару минут он продержался на новом месте, но вскоре опять сполз вниз. «Ну и ладно. Виси, где висишь. Надоел. Поправлять тебя всё время... Плечи, что ли, у меня не такие? Или нагрузила сильно?» — Вичка пошевелила плечами, отчего кипа тетрадей в рюкзаке больно надавила на спину. Подумав немного, она оглянулась по сторонам, перемахнула через ограду и плюхнулась в сугроб. Вскочила и пошла по белой целине, изредка останавливаясь, встряхивая рюкзаком и раскидывая снег в разные стороны.

«Хочу!» — она продралась по заносам к теннисному столу и с наслаждением опустила на него локти. Постояла, двинулась дальше, но пройдя несколько шагов, вернулась и оставила на столе новый локтевой автограф. Удовлетворённо посозерцав получившуюся картинку, Вичка отступила от стола и, посмотрев по сторонам, бухнулась в сугроб. «Я ангел! Я ангел!» Она ножнецеподобно двигала в разные стороны руками и ногами, радостно улыбаясь, потом, приподнявшись, с размаху рухнула на колени и начала во все стороны разбрасывать снег. Белоснежный вихрь тут же засыпал Вичку, досталось и теннисному столу, и качелям, замершим в ожидании летней суеты, и даже кустам шиповника на краю площадки.

Встав на ноги и пробуравив снежную пелену до конца ограды, она цепко оглянулась вокруг, быстро перелезла через решётку и встряхнулась. Вичкины варежки примерили на себя роль веника. «Всё! Я приличная! Я очень приличная женщина!» Она осветила счастливой улыбкой двор и пошла к подъезду.

— Баааб, эт что было? — Лёнчик никак не мог найти объяснения увиденному.

— Где?

— Ну, вон, во дворе, — Лёнчик старательно тыкал варежкой в белую пустыню, к которой приближался с бабушкой. — Это же Вероника Дмитриевна. Ей что, плохо?

— Нет, Лёнчик. Ей хорошо!