Из цикла «Сказки старой булочницы»

На другой вечер наша ватага снова собралась в доме старой булочницы. Там пахло мёдом, корицей и горячей карамелью. Катрина делала пряники.

— Вы чаем-то запивать не забывайте, — посмеивалась она, глядя, как мы набиваем сдобу за щёки. — Да варенье берите. А знаете, что именно такими вот пряниками Казимеж, которого Свиристелем кличут, от диких троллей откупился?

Липкие ладошки так и замерли над подносом со сладостями. Малышня притихла в ожидании новой сказки. С Катриной надо быть осторожным и не спугнуть зарождающуюся историю. Уже не раз и не два за околицей бывали биты неосторожные болтуны, что глупыми вопросами прерывали старушку. Главное здесь — проявить терпение.

Булочница мечтательно затягивалась вишнёвым табаком и хитро косила на нас чёрный глаз, но, видя смирение наше и внимание, наконец продолжила.

— Давно история эта приключилась. Сейчас-то наш Казимеж-Свиристель — важный человек, две лавки держит, а тогда ещё ловлей птиц промышлял. Вышел ему заказ на соек для панских детей, да как раз об эту, Самхейнову пору. Уже поперелетало большинство соек куда потеплее, а делать нечего — деньги хорошие предложил пан. До весны протянуть на них смог бы Казимеж.

Сойка наша очень жёлуди по осени уважает, больше другого корма, поэтому отправился Казимеж прямиком в вековую дубраву, что возле синих гор стоит. Два дня шёл парень, а всё ж добрался до самого сердца дубового леса. Тут уж сойкам самое раздолье: и жёлуди, и мыши, лови — не хочу! Так и снуют пёстрые птички по ветвям деревьев!

Выставил Казимеж силки — аж трёх за день поймал.

Ночь настала. Разложил парень тряпьё в кустах, листьев нагрёб кучу и увалился в свою нехитрую постель. Вдруг просыпается среди ночи от шума: будто барабаны стучат и стекло звенит, да гогот вокруг и вой стоит, словно стая волков хоронит собрата. Высовывается ловец из кустов — а по деревьям всполохи света пляшут, тени туда-сюда перебегают. Приглядывается, а через тёмную чащу со всех сторон тянутся к огромному костру вереницы странных существ. Некоторые такие дряхлые, что поросли мхом и кустарником, другие — того хуже, и такие скрюченные, что походили на корни сосен. Они уж и идти сами не могли — их несли другие чудища. Возле костра кружилась огромная троллиха, да так, что своим хвостом задевала уши соседей. Вдоль дубов сидели старые тролли и тянули пиво из огромных кружек, а подле них устроил свалку молодняк: они дрались и тянули друг друга в разные стороны с такой силой, что кости хрустели. Казимеж смотрел на это диво из кустов, да так шею от любопытства вытянул, что не удержался и вывалился, как куль с мукой, прямо к костру, — Катрина замолкла и с шумом отхлебнула чаю из блюдца.

Мы ахнули и засмеялись, только маленький кучерявый Якуб с блестящими выпученными глазёнками вытащил пряник изо рта и прошептал:

— А что же дальше, бабушка?

Катрина улыбнулась, достала из рукава огромный синий платок, вытерла Якубу мордашку и продолжила:

— А дальше, детка, страшно завыли тролли: «Человек! Человек у нас! Мясо будет к празднику!» — схватили Казимежа и потащили к своему старшому. — Катрина подхватила маленького мальчика и посадила к себе на колени. — Старший тролль был весь в золоте и камнях, почище короля, а на шее у него висели бусы из человечьих черепов. Испугался ловец, но видит, что в тарелке у тролля дрянь всякая — тараканы да пауки с червями, — и остальные тем же трапезничают. Тут Казимеж и смекнул, как ему живым выбраться да с прибылью. Говорит он старшему: мол, пришёл на поклон, наслышан-де о мудрости и храбрости тролльего короля, и не побрезгуйте, милсдарь, подарочком от мелкого человечишки, а сам пряник из кармана вынимает и в лапу троллю суёт.

Тролль напыжился, хвостом водит, своим кивает, вот, мол, уважение какое оказывают люди-человеки. Откусил пряник, да как взвоет — никогда такой сладости не ел. Божия милость нечисти этой заказана, как и пища людская, вот и ошалел тролль — больно хорошо. Сорвал с себя цепи с каменьями, кинул к ногам паренька — всё, что хочешь, отдам, говорит, если ещё такими штуками поделишься.

Казимеж не будь дурак, из котомки оставшиеся пряники вверх подбросил и раскидал по всей опушке. Со страшным рычанием и визгами кинулись тролли в драку за сладости: хвосты друг дружке крутят, уши выдирают, а парнишка наш — цап золото и клетку с сойками да припустил домой. С тех пор удача и не покидает Казимежа, — затянулась трубкой Катрина. — Хотя уж ежели голова работает как надо и смелости в сердце хватает, то и удача на твоей стороне будет.